В лондонской Галерее Тейт Модерн близится к завершению выставка «Красная звезда над Россией. Революция в визуальной культуре 1905–1955». Этот проект, подготовленный и реализованный куратором Тейт Модерн Натальей Сидлиной, входил в число тех культурных событий, которыми британская столица недавно отметила 100-летие русской революции. Но если, к примеру, выставка «Революция. Русское искусство 1917–1932» в Королевской академии художеств делала ставку на музейные шедевры и в целом на эффектное станковое искусство, то «Красная звезда» предстает образчиком совсем иного жанра.
Выставка почти полностью построена на материалах из коллекции англичанина Дэвида Кинга (1943 - 2016), лишь некоторые ударные экспонаты позаимствованы из других источников. Фигура Кинга — фотографа, графического дизайнера, историка — была и остается чрезвычайно значимой в глазах международного сообщества, когда речь идет об исследованиях советского «пропагандистского стиля». Как ни парадоксально, в России о нем и его коллекции знают мало. Вспоминается разве что московская выставка 2012 года «Комиссар исчезает» в Музее истории ГУЛАГа, а до того изданный на русском почти одноименный альбом «Пропавшие комиссары». Тема исчезновения людей из книг, журналов и даже с семейных фотографий редуцировалась на нынешней выставке в Тейт Модерн до нескольких сюжетных линий. В частности, наглядно представлена зачистка коллективных фотопортретов с участием Сталина, а также поставлен акцент на редкой кинохронике, запечатлевшей «буревестника революции» Льва Троцкого.
Однако впечатляющий и драматургически выигрышный раздел намеренно урезан в пользу других, чтобы в целом «следовать за философией и этикой коллекции Кинга», по выражению Натальи Сидлиной. «Эта выставка задумывалась как наша с Дэвидом совместная работа, но после его смерти в мае 2016-го я доводила ее сама. Мы хотели наглядно продемонстрировать, как визуальная культура формирует сознание людей и как она работает с политической обстановкой в стране. Это не эрзац-версия — это взгляд одного человека, который коллекцию собирал», — говорит куратор.
Формулировка «визуальная культура» служит чем-то вроде ключа к экспозиции, поскольку Кинг коллекционировал не высокое искусство (что бы под этими словами ни подразумевалось), а те изображения, в большинстве своем тиражные, которые влияли на мироощущение миллионов. Его коллекция, выкупленная Галереей Тейт в прошлом году, уже после смерти владельца, насчитывает свыше четверти миллиона единиц хранения. Понятно, что ценность этого собрания, начало которому молодой арт-директор лондонского журнала Sunday Times положил в 1970-х, после первой поездки в Москву, заключается не столько в уникальности отдельных предметов — книг, плакатов, журналов, фотографий и тому подобного (хотя раритетов тут немало), сколько в возможности их контекстной сборки, в сопоставлениях и обнаруженных лейтмотивах. Подобные возможности добавляются прямо на глазах. «Сейчас мы закончили процесс каталогизации, вся коллекция доступна онлайн и в наших архивах», — уточняет Наталья Сидлина.
«Красная звезда над Россией» выглядит проектом сложносоставным, но там присутствует явная и в целом понятная кураторская логика. Кстати, не так уж легко спрогнозировать, в какой мере эта логика считывается британцами — есть подозрение, что без экспликаций многие зрители оказались бы в растерянности. А вот для зрителя из России объяснения не так уж необходимы (разве что для миллениалов, да и то за всех не скажешь). Важнее, как выстроено и взаимосвязано «по месту» и «по картинке». Хотя тут ведь еще надо настроиться на волну самого Дэвида Кинга, говорившего: «Моя всегдашняя идея — двигаться сквозь сложность предмета к широкой аудитории. Это именно то, что люди визуального склада вроде нас могут сделать».
И тут вырисовывается стержень проекта. Начинка экспозиции, несмотря на сопутствующие «много букв», именно что визуальная, то есть для смотрящих и внимающих. Грани между искусством и пропагандой, а также между пропагандой и трешем бывают то резкие, то расплывчатые. Здесь они, эти грани, сами собой проступают. А ведь то, что в подзаголовке выставки обозначено как «революция в визуальной культуре 1905–1955», для сегодняшних россиян опять вдруг, в очередной раз оказалось неким поприщем, где вроде бы необходимо за что-то биться и от чего-то обороняться. В определенном смысле «Красная звезда над Россией» может даже и утешить: да нет, ну что там, правильно все воспринимаете, не надо нервничать, надо просто тверже, подробнее и осмысленнее.
Выставка открыта до 18 февраля.
