Почти полвека хранители этой часовни в Хьюстоне, построенной покровителями искусств и филантропами братьями Домиником и Джоном де Менил в 1971 году, пытались откалибровать естественный свет, проникающий через застекленный купол в крыше и освещающий 14 полотен художника Марка Ротко.
Дэвид Лесли, исполнительный директор некоммерческой организации, которая следит за часовней, жалуется на слишком яркое техасское солнце, под воздействием которого монументальные темно-лиловые полотна могут выцвести. Он рассказывает, что практически сразу после открытия часовни под застекленной частью крыши пришлось установить похожий на зонтик экран, частично блокирующий солнечный свет, однако называет эту конструкцию «инородным элементом» в сакральном экуменическом пространстве, предназначенном для созерцания живописи. «Такое ощущение, что у вас над головой парит черный диск, — вторит ему глава фирмы Architecture Research Office Стивен Касселл. — Это очень отвлекает».
Architecture Research Office начала $30-миллионный проект реставрации часовни, в рамках которого застекленную часть крыши переделают, что позволит демонтировать экран, а на прилегающей территории построят дополнительные здания. Первый этап работ начался нынешней весной, когда восьмиугольная часовня закрылась на реставрацию до конца года. Параллельно ведется строительство нового информационного центра и трансформаторной подстанции, чтобы обеспечивать технические системы комплекса.
На втором этапе планируется строительство центра для проведения публичных мероприятий и нового здания, где разместятся администрация и архив. Стоящее неподалеку от часовни бунгало перенесут на новое место и обустроят в нем небольшую гостиницу. Ландшафтные архитекторы Nelson Byrd Woltz проведут перепланировку территории площадью почти 8,1 тыс. кв. м и создадут «сад для медитаций». Работы намечено закончить к 2021 году, к торжествам в честь 50-летия часовни.
Фирма George Sexton Associates спроектировала новый купол со специальным стеклом, по форме идентичный куполу, одобренному самим Ротко. Жалюзи из окрашенной стали, расположенные непосредственно под стеклом, будут приглушать свет, но в целом у посетителей, уверяет Лесли, останется впечатление, что «между ними и стеклянным куполом ничего нет». Кроме того, по информации Касселла, в часовне оборудуют новую систему искусственного освещения, выстроенную так, чтобы каждая из картин была обрамлена светом.
«Мой отец очень любил естественное освещение своей мастерской и хотел воспроизвести его в часовне», — рассказывает сын художника Кристофер Ротко. Он возглавляет комитет, курирующий проект реконструкции, а также ведет кампанию по сбору средств на нее. Из необходимых $30 млн пока удалось собрать около $10 млн.
Стеклянные перегородки, поставленные в фойе часовни, чтобы контролировать уровень влажности и температуру, демонтируют. Вместо них защиту от воздействия температуры и влажности будет обеспечивать воздушный карман между двумя парами входных дверей. Фактурное покрытие потолка в часовне заменят звукопоглощающей штукатуркой.
По словам Лесли, 14 полотен Ротко, написанных для де Менилов, находятся «в отличном состоянии» и не требуют реставрации. Их упаковали и поместили в хранилище до завершения первого этапа работ.
Помимо прочего, часовня служит площадкой для таких социально значимых мероприятий, как, например, состоявшийся недавно симпозиум по проблемам изменения климата. В будущем они будут проходить в новом конференц-центре — а также кинопоказы, танцевальные представления и другие культурные события. Благодаря этому часовня снова станет местом, предназначенным исключительно для созерцания и размышлений. А для того, чтобы, как говорит Лесли, «декоммерциализировать» ее, продажу книг, открыток и сувениров перенесут в новый информационный центр.
Часовня Ротко открыта 365 дней в году. По оценкам сотрудников, ежегодно ее посещает более 100 тыс. человек со всего мира.
Марк Ротко покончил жизнь самоубийством в 1970 году, так и не увидев часовню, строительство которой завершилось на следующий год. Кристофер Ротко уверен, что его отец одобрил бы проект ее расширения и реставрации. «Это необходимо, чтобы снова сделать пространство таким, каким его задумал отец», — добавляет он, называя такое решение «максимально удачным из доступных нам».
