Серия «Очерки визуальности» под редакцией искусствоведа Галины Ельшевской, лауреата ежегодной премии нашей газеты, выходит почти 15 лет, представляя обширный спектр книг об искусстве и его связях с другими сферами человеческой деятельности. Согласно описанию, приведенному на сайте «Нового литературного обозрения», книги серии объединяет попытка найти «новые способы говорения об искусстве в эпоху мультимедийных технологий и междисциплинарных исследований». За всю историю серии в ней выходили самые разные издания: сборники эссе художников и кураторов, воспоминания, книги бесед, наконец, академические исследования.
Скрипач на крыше
«Родина. Марк Шагал в Витебске», небольшая книга белорусского прозаика, искусствоведа и публичного интеллектуала Виктора Мартиновича, относится именно к академическим выпускам серии, представляя собой междисциплинарное исследование: искусствоведение и история сплетены здесь довольно плотно.
Марк Шагал — один из тех художников, чья слава распространилась далеко за пределы сообщества ценителей искусства. Можно совсем не знать, где жил и чем известен Шагал, но его имя обязательно вызовет ассоциации с тем, что имеет отношение к искусству.
Жизнь Марка Шагала была настолько непредсказуема, что могла бы лечь в основу захватывающего фильма или даже сериала. При этой мысли сразу начинаешь фантазировать, кто бы мог сыграть главную роль, но одного исполнителя тут явно будет недостаточно. Чтобы отразить все тонкости и перипетии биографии Шагала, придется повторить эксперимент американского режиссера Тодда Хейнса, пригласившего на одну роль (Боба Дилана) девять актеров и актрис.
Из жизни мистификатора
Думается, исследовательская книга Виктора Мартиновича была бы идеальным материалом для сценария подобного фильма.
В конце 2014 года автор подробно изучал в венском архиве тонкости биографии Шагала, который, кстати, был склонен путать карты будущим исследователям, мифологизируя некоторые события из своей жизни. Были ли на то причины? Видимо, да.
Все более растущая международная известность Шагала требовала сочинения канонической биографии, куда бы не попали различные «сомнительные» факты и обстоятельства. Для кого-то таковым мог быть факт работы уполномоченным комиссаром по делам искусства в Витебске, а для кого-то и еврейское происхождение.
Впрочем, он несколько видоизменил свое настоящее имя и взял более привычный для европейцев псевдоним уже в Париже. В отличие, например, от Хаима Сутина — не менее выдающегося художника, но человека гораздо более трагической судьбы, Шагал не испытывал ненависти к своей среде, месту рождения и так далее, хотя связанные с еврейством мотивы часто возникали в его работах. Но, оказавшись в Советском Союзе в 1973 году уже в статусе международной звезды современного искусства, Шагал все-таки не решился посетить родные места, которые на тот момент были частью Белоруссии.
Формально Шагал сослался на сильную простуду, но Виктор Мартинович приводит свою версию событий. По его мнению, путешествию в Витебск и окрестности воспротивилась жена Шагала, посчитавшая, что поездка в какую-то «глухомань», да еще когда-то связанную с чертой оседлости, может поставить репутацию европейского художника Шагала под удар.
Уже после смерти художника в Витебск не захотели пускать его картины и открывать его музей, обосновывая это тем, что значение Шагала для белорусского народа неочевидно.
Деконструктор мифов
Метод Виктора Мартиновича можно назвать разоблачением мифов, которые создавал и сам Шагал, и его многочисленные исследователи и почитатели (среди которых, например, был восторженно относившийся к нему и его работам поэт Андрей Вознесенский). Прежде чем перейти к непосредственному изложению событий, Мартинович подробно рассказывает, что «не так» с той или иной версией, — в конечном итоге книга оказывается своего рода кривым зеркалом, от долгого вглядывания в которое начинается головокружение.
Вот характерный пример работы Мартиновича с биографическим фактом, на первый взгляд не требующим проверки: «В хрестоматийной фразе „Марк Шагал родился в Витебске 6 июля 1887 года“ первое и второе слово прямо неверны, четвертое слово долгое время являлось предметом споров, которые не утихли до сих пор (т.е. ошибки случаются в изданиях самых последних лет); что до даты рождения, то версий существует целых три; приведенная в качестве окончательной версии, как водится, конвенциональна (шагаловеды договорились о том, что они не будут приводить никаких других дат)».
Из цитаты видно, что книга написана легким языком, которым чаще пишут художественные, а не научные тексты: Мартинович смело переплавляет язык исторического документа в прозу.
Как и другие книги этого белорусского автора, «Родина» посвящена месту белорусской идентичности на карте современной Европы. Но если для своих романов Мартинович использует криминальные сюжеты, то для исследования о Шагале такой темой выступило искусство.
Мартинович В. Родина. Марк Шагал в Витебске. М.: Новое литературное обозрение, 2017. 240 с. (Серия «Очерки визуальности»).
