Каждый месяц Государственный Эрмитаж выбирает для наших читателей один из экспонатов с любопытной историей. Это может быть прославленный шедевр или неизвестный публике предмет из запасников, отреставрированная или недавно приобретенная вещь. На сей раз таким предметом стал чайно-кофейный сервиз, некогда подаренный Екатериной II английскому врачу Томасу Димсдейлу. Об истории этого уникального образца раннего периода в искусстве русского фарфора рассказывает заведующий сектором новых поступлений Виктор Файбисович.
Сервиз, поступивший в коллекцию Эрмитажа в 2013 году, рассчитан на 19 персон, особое место в нем занимает чашка с крышкой, блюдцем и ложкой с золоченым «вензеловым именем» владельца. Чайно-кофейный сервиз хранится в подлинном кофре, он исполнен около 1768 года на Императорском фарфоровом заводе в Петербурге. История этого ансамбля — редчайшего по художественным достоинствам и сохранности — восходит к весьма драматическим событиям. 17 мая 1768 года после скоротечной болезни на 24-м году жизни скончалась от оспы графиня Анна Шереметьева, невеста графа Никиты Панина, воспитателя юного наследника-цесаревича Павла Петровича. Жених вынужден был покинуть невесту, как только стал известен ее диагноз: при дворе опасались за жизнь великого князя. Смерть цветущей графини Шереметьевой побудила императрицу Екатерину пригласить в Петербург искусного врача, чтобы ввести в России оспопрививание. Выбор пал на Томаса Димсдейла. 12 октября 1768 года Димсдейл привил оспу императрице; 1 ноября он сделал прививку наследнику-цесаревичу Павлу Петровичу. Екатерина Великая пожаловала доктору титул барона, назначила ему пожизненную пенсию и осыпала щедрыми дарами; в их числе он увез на родину и великолепный сервиз Императорского фарфорового завода. В 1781 году Димсдейл приехал в Россию вторично, чтобы привить оспу внукам Екатерины — великим князьям Александру и Константину. Доктор и на этот раз возвратился на родину не с пустыми руками; дары императрицы до сих пор хранятся у его потомков. Но сервиз знаменитого врача через 246 лет вернулся в Петербург.
