Освещение влияет на наше восприятие произведений искусства. В этом уверен Роберт ван Ланг, возглавляющий научно-реставрационный отдел в Рейксмузеуме, где продолжается работа над знаменитым «Ночным дозором» Рембрандта. Когда полотно временно перенесли в боковой зал, сотрудники амстердамского музея вдруг заметили некоторые детали, ранее считавшиеся утраченными, например архитектурный фон.
«Разница в освещении временного зала и того места, где обычно висит картина, очень небольшая, — объясняет ван Ланг, — но, когда мы с Питером Рулофсом, главой отдела живописи и скульптуры, увидели ее на новом месте, мы хором воскликнули: „Ты только посмотри!“ Мы никогда прежде не замечали на „Ночном дозоре“ столько деталей и теперь очень хотим заняться оптимизацией его освещения». Реставрация шедевра Рембрандта по плану должна была завершиться весной, но из-за пандемии коронавируса сроки сдвинулись на 2021 год, так что у специалистов еще достаточно времени для экспериментов.
Развитие технологий в последнее десятилетие изменило функцию освещения. Из вспомогательного элемента оно превратилось в точно настраиваемый инструмент, который можно использовать как неинвазивное средство, позволяющее уменьшить потребность в традиционных методах реставрации. Замена галогеновых ламп энергосберегающими светодиодными не только ведет к значительному сокращению музейных расходов, но и уменьшает тепловыделение. А почти полное отсутствие ультрафиолетового и инфракрасного излучения снижает для произведений искусства (хотя и не полностью устраняет) риски, связанные с источниками света.
Пока что ван Ланг думает над тем, «свет с какой длиной волны следует использовать, чтобы мы увидели на „Ночном дозоре“ как можно больше». Может показаться, что это простой вопрос, но Рейксмузеум не привык подбирать освещение индивидуально для каждого экспоната — как и лондонская Национальная галерея, придерживающаяся стратегии единообразного освещения.
Институции помельче начали экспериментировать раньше: для них замена традиционного освещения светодиодными лампами более доступна и финансово, и логистически. Мэтью Трэверс, директор лондонской галереи Piano Nobile, объясняет, что современное светодиодное освещение очень удобно регулировать: «Вы можете менять угол луча, теплоту и яркость». В отличие от галогеновой лампы, свет которой становится теплее, если ее приглушить, светодиодные лампы музейного уровня сохраняют цветовые свойства даже при низкой яркости.
Беспроводные и мобильные технологии открыли еще больше возможностей точной регулировки. На недавней выставке «Свет Рембрандта» в Даличской картинной галерее в Лондоне можно было увидеть новую светодиодную систему освещения на bluetooth-управлении (судя по всему, она первой из всех музеев Великобритании установила подобное оборудование). Директор галереи Дженнифер Скотт называет нововведение «революционным». В частности, переменное динамическое освещение, которым музей оборудовал «Явление Христа Марии Магдалине у гроба» (1635) кисти Рембрандта, не только обнаруживает, что сцена разворачивается на рассвете, но и демонстрирует зрителям, как меняется картина при смене освещения: по мере повышения его интенсивности на ней все заметнее контраст цветов и оттенков.
При всем оптимизме в отношении нового оборудования Скотт видит его исключительно в репрезентативной функции и с недоверием относится к идее о том, что освещение могло бы заменить какие-то методы реставрации. Трэверс же убежден, что обратимость, безопасность и дешевизна служат весомыми аргументами. «Неинвазивные манипуляции с произведениями искусства всегда предпочтительнее, потому что, когда вы начинаете делать что-то физически, вы попросту не можете знать, к каким результатам это приведет в долгосрочной перспективе», — говорит он.
При работе с объектами, у которых сильно повреждены красочные слои, освещение вообще может оказаться единственным средством, способным вернуть им вид, близкий к аутентичному. На прошлогодней выставке «Уильям Блейк» в Тейт были представлены две потемневшие темперы, на поверхность которых проецировались изображения, восстановленные при помощи цифровых технологий. Благодаря такой «виртуальной ретуши» зрители получили возможность увидеть эти работы, теперь почти монохромные, во всей их цветовой полноте, по сути первоначальной.
Хотя виртуальную ретушь и посчитали целесообразной в контексте выставки Блейка, ведущий куратор отдела британского искусства до 1800 года Мартин Майрон ясно дает понять, что эту технологию не будут применять в постоянной экспозиции Тейт. Сегодня преобладает мнение, что она слишком театральна и претенциозна для повседневного использования. Хотя виртуальная ретушь — метод с историей: первый случай ее применения относится к 2004 году. С тех пор цифровые проекции использовались, чтобы добавить цвет самым разным объектам, от картин и мебели до древних артефактов. Знаменитый пример использования этой технологии — показ выцветших муралов Марка Ротко в Художественных музеях Гарварда в 2014 году.
Словом, учитывая скорость развития технологий, весьма вероятно, что свет как инструмент будет играть все более важную роль в работе не только кураторов, но и реставраторов.
