«Фонтан» Марселя Дюшана вряд ли нуждается в особом представлении: этот легендарный объект так или иначе знаком всем любителям современного искусства. Менее известно то, что на самом-то деле он никогда не выставлялся, а в 1950-х годах была показана его копия.Возможно, стоит напомнить об этой типично дюшановской, парадоксальной ситуации. Дело в том, что заявку на участие в выставке Общества независимых художников Дюшан отправил от чужого имени (от имени некоего Р.Матта). Причем отправил не кому-нибудь, а самому себе, отвечавшему за отбор произведений на эту обширную выставку 1917 года. «Фонтан», конечно, не выставили, из-за чего Дюшан вышел из общества, поправшего декларируемую им самим художественную свободу, согласно которой каждый заплативший $6 мог выставить свое произведение.
Вхождение в культурный пантеон
Но если в 1917 году это был локальный и довольно быстро забытый скандал, то годы спустя его плоды имели исключительное значение, сделав Дюшана едва ли не самым известным художником ХХ века. А он еще более уверился в своей правоте, воспринимая широкую известность как нечто само собой разумеющееся. Дело в том, что он умел ждать.
«Абсолютное спокойствие» — так можно было бы назвать книгу о Марселе Дюшане, написанную Каролин Кро, куратором Музея современного искусства города Парижа. Но заголовок книги звучит строже и проще, под стать ее герою, чтобы тем самым еще и соответствовать духу серии «Критические биографии», выпускаемой в рамках совместного проекта издательства Ad Marginem и издательской программы Музея современного искусства «Гараж».
В этой серии выходят биографии людей, чьи имена уже давно больше их самих: Сергей Эйзенштейн, Людвиг Витгенштейн, Ги Дебор, Джон Кейдж. Можно сказать, что перед нами своеобразный пантеон, состоящий не из богов, но из популярных героев современной культуры (хотя роль таковых вряд ли понравилась бы каждому из них). Кажется, авторы могли бы не ограничивать себя в мифологизации своих персонажей, но книга Каролин Кро свидетельствует об обратном: ее действительно интересует, каким человеком был Дюшан. К концу книги читатель вполне может сделать вывод о том, как социальное происхождение и характер повлияли на его работу.
Как изменить историю искусства
Очевидно, что Марсель Дюшан коренным образом изменил историю искусства. Можно сказать, что теперь она рассматривается как существовавшая «до» и существующая «после» Дюшана — сегодня это одинаково ясно и его апологетам, и тем, кто не готов принять новаторство этого художника.
Впрочем, надо честно признать: серьезных голосов против Дюшана уже давно не раздается. Да и какой в этом смысл, ведь со времени памятной выставки Общества независимых художников прошло ровно 100 лет? Стремясь приручить загадочные творческие практики Дюшана, искусствоведение привыкло рассматривать его в историческом разрезе, как «одного из».
Надо сказать, что «до» и «после» присутствует и в артистической карьере самого Дюшана. В книге Каролин Кро подробно описывается путь художника от ранних постимпрессионистских работ («Обнаженная, спускающаяся по лестнице») до прославивших его реди-мейдов (помимо упомянутого «Фонтана», это L.H.O.Q — знаменитая «Джоконда» с пририсованными усиками). Судя по всему, главной причиной подобного перехода было отторжение Дюшана от слишком серьезных намерений самых известных модернистских художников. Согласно Каролин Кро, Дюшану было попросту скучно заниматься перепроизводством импрессионистских, кубистских образов, а позднее и дадаистских ассамбляжей.
Надо сказать, что уже в ранних работах Дюшана видна механистичность и холодность, свойственная блестящим ученикам, которые быстро осваивают техники учителей и так же быстро перерастают их. Вероятно, довольно скоро он понял, что в меняющихся исторических и культурных обстоятельствах мало быть мастером или великим художником — необходимо совершить культурный переворот. И он его совершил.
Засыпая рвы, пересекая границы
Так в чем же заключался переворот Дюшана? Ответить на этот вопрос можно по-разному, ведь научная литература о художнике поистине неисчерпаема. Но сегодня превалирует мнение, что он был одним из тех, кто указал на условность границы между искусством и жизнью.
Так, по мнению российского философа Олега Аронсона, Дюшан выступил создателем новой художественной техники, «пришедшей из мира, искусственно отделенного от мира искусства». Подобное восприятие работ позволяет рассматривать его и как неочевидного предтечу сегодняшнего акционизма.
Надо сказать, что парадокс художественной карьеры Дюшана заключается в том, что сначала этот переворот был почти незаметен за пределами его дружеского круга. С одной стороны, художник прекрасно понимал, что без широкой огласки, и даже скандала, его работы заметно проигрывают, превращаясь «всего лишь» в веселую и безобидную игру, тогда как на самом деле он пересмотрел «все устоявшиеся категории, которые использовались для оценки природы и значения произведения искусства». С другой стороны, Дюшан не стремился к публичности и никогда не торопился, порой проектируя свои вещи десятилетиями. Так, например, произошло с «Большим стеклом» и его прототипом — «Обнаженной, раздетой своими холостяками».
Все изменилось в 1950-е годы, когда почти одновременно коллекционеры и художники (главным образом представители американского поп-арта) заинтересовались его работами и Марсель Дюшан довольно быстро превратился из эксцентричного гения в известнейшую персону французского искусства. Но и этот поворот своей биографии он воспринял очень спокойно, «с юмором и холодком», как пишет Каролин Кро, балансируя между провокационными интервью и тихой жизнью в узком кругу друзей и семьи своей второй жены.
Кро К. Марсель Дюшан. М.: Ад Маргинем Пресс; МСИ «Гараж», 2016. 208 с: ил. (Критические биографии).
