18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Мэт Коллишоу: «Мне нравится играть с оптическими иллюзиями»

Художник Мэт Коллишоу. Фото: Fabrice Gagos
Художник Мэт Коллишоу.
Фото: Fabrice Gagos

Художник рассказал нам о своей выставке в Москве, о том, как аниматронные скульптуры птиц связаны с социальными сетями и что он особенно ценит в старых мастерах

Вы несколько лет сотрудничаете с Галереей Гари Татинцяна. В 2018 году там состоялась ваша выставка «Альбион», сейчас открывается новый проект — The Machine Zone («Зона машин»). Что вы приготовили в этот раз?

Название выставки совпадает с названием одной из работ — «Зона машин». Это инсталляция из шести скелетов птиц-роботов, которые совершают одно и то же механическое действие — нажимают на кнопку. Этим термином — «зона машин» — также обозначают психологическое состояние игроков во время карточной игры, когда они ожидают выигрыша; внешний мир для них отступает. Такое аддиктивное поведение описал психолог-бихевиорист Беррес Фредерик Скиннер. Он обнаружил, что вероятность получения вознаграждения, которое достается лабораторным голубям случайно во время нажатия на кнопку, формирует у них зависимость и заставляет постоянно повторять это действие. Его открытие было использовано разработчиками программного обеспечения. Они внедрили эту концепцию в принцип работы социальных сетей с помощью функций «лайкать», «комментировать» и «поделиться», для того чтобы побуждать пользователей чаще возвращаться к просмотру личных аккаунтов.

«Зона машин» воссоздает этот эксперимент с аниматронными скульптурами скелетов птиц из стали. Это инсталляция о нашей растущей зависимости от механизированного мира, управляемого технологиями, а также о том, что мы сами похожи на эти машины, потому что наследуем определенные генетические программы.

В чем идея Centrifugal Soul («Центробежной души»), еще одной инсталляции, которая представлена на выставке?

Эта работа показывает райских птиц в процессе ухаживания. Все самцы участвуют в сложных брачных ритуалах с целью соблазнения самок. В инсталляции воспроизводится этот процесс, который на первый взгляд может показаться смешным и забавным, но для птиц этот перформанс — борьба за выживание.

Мэт Коллишоу. The Centrifugal Soul. Фрагмент. 2016. Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery
Мэт Коллишоу. The Centrifugal Soul. Фрагмент. 2016.
Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery

Эта инсталляция о том, что мы, как эти птицы, одержимы своим внешним образом и тем, как выглядим в чужих глазах. Мы публикуем наши лучшие фотографии в соцсетях, используем фильтры, чтобы произвести хорошее впечатление. Механизм с птицами вращается очень быстро и создает эффект, благодаря которому танец становится цикличным, но одновременно выглядит отчаянным. Поначалу работа покажется занимательной и веселой, но уже через несколько секунд безысходность ритуального танца становится очевидной.

Вы сделали механического орла, который сжимает мышь, для собора Святого Кутберта в Дареме, где он располагался рядом со старинной кафедрой с таким же орлом. Как он будет представлен в галерее?

Это аниматронная скульптура орла, где обнажен его стальной скелет. Орлы, как и все животные, генетически запрограммированы на выживание любой ценой. Это машины для убийства, предназначенные для идентификации, ловли и поедания добычи. На выставке скульптура будет возглавлять ряды боксов с помещенными в них голубями. В таком контексте орел становится олицетворением крупных технологических компаний, которые контролируют мир, следят за тем, сколько времени мы проводим перед экраном, и наше внимание и личные данные становятся ценой, которую мы платим.

На выставке будут представлены ваши произведения, созданные за последние шесть-семь лет. Покажете ли какие-то совсем новые работы?

Да, три картины, которые я только что закончил. Они изображают эксперименты Скиннера с голубями и связаны со скульптурами из «Зоны машин». Голуби показаны нажимающими на кнопки в своих маленьких камерах, после чего они иногда получают награду в виде еды. Комнаты на картинах имеют модернистский вид, но из-за геометрии пространства и освещения они также выглядят как картины Пьеро делла Франческа или Фра Анджелико, включая рудиментарную перспективу. Эти три картины одновременно одинаковые, но и немного разные, напоминают пофазовые фотографии Эдварда Мейбриджа. Таким образом я хочу показать регламентацию органической жизни: птицы, биологические существа, помещаются в искусственную лабораторную среду для наблюдения и анализа. Меня интересует контраст между теплокровными существами и холодным, объективным взглядом на них.

Мэт Коллишоу. The Nerve Rack. 2019
Мэт Коллишоу. The Nerve Rack. 2019

Вы считаете, что важно смотреть на искусство с разных точек зрения и что наше восприятие меняется. Вам важно, чтобы зрители испытывали глубокие эмоции. Как цифровое искусство и NFT меняют нашу способность воспринимать?

Меня интересует история убеждения, то, как образы могут искажать наше восприятие реальности. Пятьсот лет назад художники создавали искусство, пропагандирующее религиозные или государственные ценности. Впоследствии возникла политическая пропаганда, а затем реклама начала пользоваться аналогичными методами для манипуляции общественным сознанием. Цифровые технологии — новейший инструмент, использующий искусство убеждения. Сегодня эти тактики становятся гораздо более целенаправленными и персонализированными. Мы видим, что реклама определяется алгоритмами, используемыми в Facebook, Instagram, Twitter и так далее. Заниматься продвижением товара с использованием цифровых технологий намного эффективнее, но процесс цифровизации имеет и оборотную сторону. Я думаю, что новые технологии могут оказывать на нас разрушительное воздействие и мы должны быть осторожны, поскольку очень быстро становимся от них зависимыми. Тем не менее я сам постоянно пользуюсь широкими возможностями, которые они дают. В своих работах я стараюсь отразить эти два аспекта, обращаясь к современным инструментам для создания прекрасных образов и выстраивая критическую дистанцию по отношению к ним.

Используете ли вы манипулятивные стратегии в вашем искусстве?

Я думаю, что художники всегда ими пользуются. Для меня важно признать манипуляцию в качестве своей палитры. Мне нравится играть с оптическими иллюзиями, что, например, я делаю в «Центробежной душе», где то, что мы видим, на самом деле оказывается неправдой. Наш разум попадает в ловушку. Оптическая иллюзия заставляет вас подвергнуть сомнению свою способность к восприятию. На что я здесь смотрю? Что такое реальный мир? Чем он отличается от виртуального? Что на самом деле правда? Взаимодействие между тем, во что мы вынуждены верить, и тем, каково истинное положение вещей, — та область, которая меня интересует.

Мэт Коллишоу. Expiration Painting, Talons. 2016. Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery
Мэт Коллишоу. Expiration Painting, Talons. 2016.
Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery

Ваши работы часто отсылают к классическому искусству. В одном из интервью вы сказали, что на вас повлияли Караваджо и Веласкес. Серия Expiration Painting представляет собой недопечатанные репродукции картин старых мастеров. Как вы думаете, что есть такого особенного в классическом искусстве, чего нет в современном?

Караваджо — великий художник, потому что его работы непосредственны и он не следовал принятым живописным канонам. Персонажи его картин не идеализированны, в отличие от предшествующей религиозной живописи. Именно непосредственность, которая достигается за счет драматического освещения и конфронтации фигур, вовлекает зрителя в картину. Его живописная техника придает сакральное качество тому земному миру, который он изображал. Меня также заинтриговал тот факт, что сюжеты исторических картин, созданных старыми мастерами, во многом определялись заказчиками. Художникам приходилось маскировать личные намерения, и поэтому они были вынуждены проявлять изобретательность. В ХХ веке этого уже не было, каждый начинает рисовать все, что он хочет.

Своими работами вы хотите вовлечь зрителя в состояние созерцания и позволить погрузиться в образ?

Да, все верно. Я хочу создать почти сакральные отношения с произведением искусства, добиться чувства, похожего на то, что мы испытываем наедине с работами Караваджо. Теперь у всех есть смартфоны, и мы без конца прокручиваем тысячи изображений, не задерживая на них своего внимания. Моя цель — создавать образы, которые бы способствовали медитативному переживанию произведения искусства. Я сделал «Эйдолон» — видео с цветком амариллиса, объятым пламенем. Огонь одновременно и дает ему жизнь, и уничтожает его. Изначально он был создан для выставки NFT в Государственном Эрмитаже. Мне хотелось, чтобы «Эйдолон» напоминал о жертвенности.

Мэт Коллишоу. Alpha Omega. 2016. Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery
Мэт Коллишоу. Alpha Omega. 2016.
Фото: Courtesy of the artist and Gary Tatintsian Gallery

Четыре года назад вы показали в Галерее Гари Татинцяна инсталляцию «Все падает» (All Things Fall), отсылающую к библейской истории избиения младенцев. Это было ошеломляющее и пугающее зрелище. Демонстрация насилия и красоты — повторяющийся мотив в вашем творчестве. Почему людям нравится смотреть на насилие?

Я прочитал много книг на эту тему, так как работаю с образами насилия и нашим, казалось бы, нездоровым влечением к нему — от сражений гладиаторов в Колизее до собачьих боев и травли медведей, публичных повешений, жестоких фильмов и видеоигр. Самое интересное объяснение я нашел у канадско-американского ученого Стивена Пинкера. Его аргумент заключается в том, что наблюдать за людьми или животными во время драки полезно, потому что таким образом мы учимся, как себя вести в подобной ситуации. Наше влечение к насилию является интуитивной и инстинктивной реакцией. Эта одержимость — здоровое и позитивное явление, поскольку она отвечает нашему первичному инстинкту выживания.

Вы следите за молодыми художниками?

Раньше я очень активно следил за художественной жизнью. Я все знал про всех, кто чем занимается, читал журналы и мониторил галереи по всему миру. Но когда становишься старше, то начинаешь следовать своим настоящим интересам. Если вы интересуетесь молекулярной биологией, то лучше начать в ней разбираться, а не зацикливаться на том, что происходит в каждой модной галерее на этой неделе. Можно привнести в мир искусства вещи, которых в нем пока нет. Я разрабатываю несколько проектов для виртуального пространства, метавселенной. Захватывающий интерактивный опыт. Все они будут отражать наши непростые отношения с технологиями и то, куда они нас могут завести. Я также работаю над большой аниматронной скульптурой, которая будет оживать при помощи онлайн-реакции. Она будет выставлена вместе с картинами, которые я нарисовал во время изоляции, переживая новую для себя ситуацию существования в странном, сумеречном мире. 

Галерея Гари Татинцяна
«Мэт Коллишоу. Зона машин»
До 25 июня 2022

Самое читаемое:
1
Легендарную коллекцию Елены Батуриной открыли для всех читающих
Собрание изделий Императорского фарфорового завода — пожалуй, крупнейшее в частных руках — опубликовано в трехтомном каталоге, который недавно был выпущен в свет Государственным институтом искусствознания
15.11.2024
Легендарную коллекцию Елены Батуриной открыли для всех читающих
2
Третьяковка расширилась снова, на этот раз на ВДНХ
Вслед за открытием нового корпуса на Кадашёвской набережной музей занял Центральный павильон на ВДНХ с выставкой искусства XX–XXI веков
12.11.2024
Третьяковка расширилась снова, на этот раз на ВДНХ
3
Возрождение исторического дома Анны Монс в Немецкой слободе
Строение конца XVII века после проведенной реставрации выглядит не совсем так, как при молодом царе Петре Алексеевиче, но гораздо лучше, чем всего несколько лет назад, когда его состояние было фактически аварийным
28.11.2024
Возрождение исторического дома Анны Монс в Немецкой слободе
4
Неисчерпаемый Сергей Щукин в ГМИИ им. А.С.Пушкина
В Пушкинском музее начала работу еще одна выставка по мотивам великой коллекции
26.11.2024
Неисчерпаемый Сергей Щукин в ГМИИ им. А.С.Пушкина
5
«Не такой уж суровый»: в Третьяковской галерее открылась ретроспектива Виктора Попкова
В Третьяковке в Кадашах открылась ретроспектива Виктора Попкова, задуманная еще десять лет назад. Однако ее подготовка растянулась на годы. Каким явили современному зрителю шестидесятника, которого знают как мастера «сурового стиля»?
05.12.2024
«Не такой уж суровый»: в Третьяковской галерее открылась ретроспектива Виктора Попкова
6
Выставка Алексея Моргунова отдает дань выдающемуся экспериментатору
Поставить Алексея Моргунова в один ряд с первыми авангардистами начала ХХ века Ларионовым, Малевичем и Татлиным — цель выставки в Новой Третьяковке. Задача сложная. Начнем с того, что большинство зрителей спрашивают: «Моргунов? А это кто?»
13.11.2024
Выставка Алексея Моргунова отдает дань выдающемуся экспериментатору
7
Наталия Опалева: «Художники — это, пожалуй, одна из самых незащищенных сейчас частей населения»
Музею AZ исполняется десять лет. Его основатель и директор, коллекционер Наталия Опалева, рассказывает, как от Анатолия Зверева и шестидесятников азарт привел ее к современному искусству, о новом пространстве и новых горизонтах
25.11.2024
Наталия Опалева: «Художники — это, пожалуй, одна из самых незащищенных сейчас частей населения»
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2024 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+