18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
С весны 2022 года в Самаре в здании фабрики-кухни будет филиал Государственной Третьяковской галереи. Появление первого за пределами Москвы филиала этого музея — важнейшее культурное событие. Но будет жаль, если его сияние затмит другую, неотъемлемую часть проекта. Через век после того, как был опубликован первый манифест конструктивизма, осенью 2021 года можно будет оценить в первозданном виде идеал стиля — здание фабрики-кухни, единственный шедевр первой русской женщины-архитектора Екатерины Максимовой.
Можно смело утверждать, что Екатерина Максимова — первая русская женщина-архитектор. Она начала работать в качестве помощника архитектора еще до революции. В 1923–1924 годах участвовала в проектировании Казанского вокзала под руководством академика Алексея Щусева. В 1925–1932 годах принимала активное участие в проектировании фабрик-кухонь по всему СССР. В 1930-м в Самаре началось строительство фабрики-кухни завода № 42 по проекту, полностью разработанному Екатериной Максимовой. Самарская фабрика-кухня была открыта 1 января 1932 года. Это единственное в мире здание в форме серпа и молота, шедевр конструктивизма.
Есть ли у Максимовой конкурентки? Тамара Каценеленбоген (1894–1976) училась на курс младше. В конце 1920-х так же, как и Максимова, активно проектировала, в основном конструктивистское жилье в Ленинграде, и так же, как она, везде работала в бригаде с коллегами-мужчинами. Первый полностью самостоятельный проект Каценеленбоген — роскошный санаторий «Новые Сочи» — датируется 1955 годом.
Еще одна кандидатка на первое место — Раиса Коханова (1906–1992). В 1932 году, когда самарская фабрика-кухня уже работала, Коханова спроектировала знаменитое здание тяговой подстанции на реке Фонтанка в Ленинграде. Это самостоятельный проект, но реализован он был чуть позже.
Учитывая недостаточную изученность вопроса, можно предположить, что могла быть и другая женщина-архитектор в России, реализовавшая собственный проект раньше Максимовой, но таковой пока не нашли.
Совсем недавно уникальная постройка была спасена от, казалось, неотвратимой гибели. К началу XXI века бывшая фабрика-кухня уже поработала в качестве торгового центра и была приговорена собственниками к сносу. Но случилось невероятное: ее отстояли. Первыми тревогу забили студенты и архитектурная общественность. В Самаре прошли велопробег и многочисленные акции за спасение здания. Защитникам конструктивизма удалось привлечь внимание международных медиа — об этом замечательном сооружении написали даже Guardian и Forbes!
На ситуацию обратили внимание власти, и — редчайший случай! — все совпало. Снос отменился. Сначала здание передали в управление Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), потом, после его реорганизации, проектом удалось заинтересовать Третьяковскую галерею. Сказка стала былью. Самарская фабрика-кухня — один из шедевров русского конструктивизма — тщательно реставрируется и предстанет перед горожанами в том виде, как ее спроектировала Екатерина Максимова.
Они вернулись из небытия вместе — архитектор и ее opus magnum. Когда самарские защитники конструктивизма начинали операцию по спасению фабрики-кухни, об авторе проекта было известно очень мало, только фамилия и имя — Максимова Екатерина.
Поисками прошлого и восстановлением биографии Максимовой занялся аспирант Самарского государственного архитектурно-строительного университета Александр Исаков. За два года поисков ему удалось не только восстановить в подробностях жизненный путь архитектора, но и найти ее потомков и даже уцелевший дом в Кратове, где она жила в 20-х годах прошлого века. И как фабрика-кухня, избавляясь от временных напластований, постепенно вырастает масштабом в гениальной простоте замысла, так и личность самой Максимовой предстает величественно и ярко, даже на фоне эпохи.
Самарская фабрика-кухня в цифрах
1 200 000 рублей
бюджет строительства в 1930–1932 годах
50%
готовность фабрики-кухни на момент открытия
9000
обедов пропускная способность фабрики-кухни в сутки
150
человек вместимость диетического зала
3000
обедов в сутки в виде полуфабрикатов
Перед нами первая русская женщина-архитектор, выдающаяся конструктивистка и оригинальный творец. Увы, у этого слова нет женского рода, как и у слова «талант», а они к Максимовой относятся в полной мере. И да, она должна быть на знамени у наших феминисток, потому что она — первая.
Екатерина Максимова родилась 12 декабря 1891 года. Выросла в религиозной православной семье в Казани. Отец преподавал в татарской школе и был человеком широких взглядов. По крайней мере, не препятствовал тому, чтобы не только его старший сын Владимир, но и дочь Екатерина получили диковинную специальность архитектора.
После окончания художественной школы в Казани, 19 лет от роду, Катя отправилась вслед за братом в Санкт-Петербург. В 1910 году она поступает на недавно созданные Высшие женские политехнические курсы. Это учебное заведение было основано по инициативе Прасковьи Ариан, одной из главных русских феминисток рубежа XIX–XX веков. Открытие Высших женских политехнических курсов было большим событием для русских женщин и всего общества. Впервые у представительниц слабого пола появилась возможность получать техническое образование, в том числе архитектурное. Интерес был огромен. В 1905 году, сразу после открытия, на курсы было подано свыше 700 заявлений, но приняли всего 234 девушки. Впрочем, курсы быстро росли, и в годы обучения Екатерины Максимовой общее число студенток доходило до 800 человек.
Писательница, переводчица, педагог, но прежде всего феминистка — страстная защитница прав женщин, Прасковья Ариан родилась в Санкт-Петербурге. Была учащейся физико-математического отделения Санкт-Петербургских высших женских курсов, но бросила учебу, не окончив. В 1884 году она основала в Санкт-Петербурге детский сад для рабочих и трудилась там в течение следующего десятилетия. В 1889-м Ариан начала издание первого в России ежегодного женского журнала «Первый женский календарь». В нем не только освещались женские проблемы, но и велась большая просветительская работа — от разъяснений, как выглядит вексель, до статей о мясных паразитах. Календарь издавался до 1915 года и пользовался огромной популярностью по всей России. В начале XX века Прасковья Ариан вместе с другой известной русской феминисткой, Анной Философовой, и группой преподавателей создает Высшие женские политехнические курсы — первое в России учебное заведение, которое готовило женщин-архитекторов. После революции Ариан, принадлежавшая к поколению народовольцев, не была репрессирована и до 1930-х годов преподавала на курсах для рабочих при Кировском заводе в Ленинграде. Она пережила даже блокаду и умерла в родном городе 85 лет от роду.
Об уровне преподавания и требований можно судить по тому, что, помимо архитектурных проектов, слушательницы сдавали проекты по канализации и водоснабжению, отоплению и вентиляции, электротехнике, дорогам и статике сооружений. Также преподавались декоративное искусство, композиция, акварель и лепка. Итогом обучения являлся дипломный проект с предварительной клаузурой. Екатерина Максимова окончила курсы в 1915 году, защитив диплом по теме «Санаторий».
До революции она успешно работала помощником по проектированию и производству у ведущих петербургских архитекторов. В 1918 году участвовала в составлении различной проектной документации для строительства в Петрограде. Но Гражданская война и голод заставили миллионы людей по всей России искать убежища. Для Максимовой таким убежищем — и надежным! — стала семья.
Большое влияние на карьеру и всю жизнь Екатерины Максимовой оказал старший брат — Владимир (1882–1942). Именно благодаря ему она выбрала свой путь, росла и формировалась как специалист. Архитектор Владимир Максимов был приверженцем русского стиля, учеником Владимира Покровского и Алексея Щусева. Его первый большой проект — храм на поле Берестецкой битвы — был решен в стиле «украинского барокко». Студентом он участвовал в знаменитом проекте реставрации Васильевской церкви в Овруче. Храм Рюрика реставрировал Щусев и расписывал Петров-Водкин. А открывал Николай II.
Позднее по протекции Щусева Владимир Максимов становится главным архитектором Царского Села, одной из основных резиденций дома Романовых. Назначение произошло незадолго до Первой мировой, поэтому успел он немного, но и сегодня в Царском Селе можно увидеть казармы Собственного его императорского величества конвоя, построенные по проекту Максимова. А последний русский царь был крестным сына архитектора.
В Массандре, уже в годы войны, Максимов построил часовню Святого Николая. Буквально через несколько лет именно на ее крест будут бросать прощальный взгляд уплывавшие из Крыма и навсегда покидавшие родину русские беженцы. Но в начале 1917 года революцию в правящем доме не ждали — ждали победу. Поэтому последним проектом архитектора для Романовых стала триумфальная арка в честь победы над Германской империей. Он так и остался лишь на бумаге.
Вскоре после Октябрьской революции Владимир и Екатерина Максимовы встретились в родительском доме. У Екатерины родился сын; Владимир остался без работы, да и звание главного архитектора Царского Села при новой власти не сулило ничего хорошего. Поэтому страшное и голодное время Максимовы переживали вместе в Белебее, где поселились их родители после выхода отца на пенсию. Большой семьей легче выжить, поддерживая друг друга. В Белебее Екатерина устроилась в техническую школу преподавателем специальных предметов и учителем физики — в школу-девятилетку. Только в 1923 году она вернулась в Москву.
В столице Екатерина Максимова быстро находит место: по протекции брата, знакомого со Щусевым, она вошла в проектную группу Казанского вокзала. Сам же Владимир Максимов бедствовал в подмосковном Клину. Глубоко религиозный человек, он не принял безбожную власть и на Советы не работал. Кормилицей в семье стала сестра. Брат помогал ей начиная с 1924 года и, видимо, до самой ее смерти, но в угловых штампах, где указывается автор проекта, его имя никогда не фигурировало. Возможно, что и к проекту самарской фабрики-кухни он приложил руку, однако это всего лишь догадка.
Максимова, как сотрудник Наркомата путей сообщения, в 1925 году получила участок земли в Кратове. Скорее всего, архитектор принимала участие не только в проектировании Казанского вокзала, но и в доработке проекта города-сада для железнодорожников, который пытались разбить в этом подмосковном поселке еще до революции. Старшему брату удалось раздобыть стройматериалы, и уже в следующем году они возвели по собственному проекту дом на две семьи, который стоит до сих пор, и в нем сейчас живут внуки Екатерины Максимовой.
В том же 1925 году Максимова переходит в Нарпит — «Народное питание». Это была паевая организация, созданная при участии сразу нескольких наркоматов на базе комиссии Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС) по борьбе с последствиями голода. Задача Нарпита — создание новой системы общественного питания в новой стране. Возглавил организацию Артемий Халатов, главный специалист по питанию и продовольствию в Советской России.
Родился в Баку в семье служащего. Учился в Московском коммерческом институте, где вступил в марксистский кружок и познакомился с Анастасом Микояном. После революции — чрезвычайный комиссар Москвы по продовольствию и транспорту. В Гражданскую войну — на руководящих постах в Наркомате продовольствия. Участвовал в организации продотрядов и карательных экспедиций, в том числе во время голода в Поволжье. С 1920 года член ВЦИК. Член Моссовета. В 1923–1929 годах председатель товарищества «Народное питание» (Нарпит). В 1927–1929 годах ректор Московского института народного хозяйства. В 1929-м глава Госиздата. Запретил журналу «Печать и революция» опубликовать приветствие по случаю 20-летия творческой и общественной работы Владимира Маяковского. С 1935 по 1937 год Халатов был председателем центрального совета Всесоюзного общества изобретателей. Он автор более 60 брошюр и статей. Имя Халатова в 1930-х годах носил Театр детской книги и школа ФЗУ в Москве. В 1937 году Артемий Халатов был исключен из ВКП(б), в 1938-м расстрелян. Реабилитирован в 1956 году
Нарпит оставил заметный след в искусстве и культуре СССР. Организация всеобъемлющей системы общественного питания, избавление женщин от «кухонного рабства» — это была огромная пропагандистская кампания, к которой подключили все силы.
«…Чтобы в дешевых
столовых Нарпита,
рассевшись,
без грязи и без жарищи,
поев,
сказали рабочие тыщи:
„Приятно поедено,
чисто попито“».
Это Владимир Маяковский. А еще есть описания нарпитовских столовых в произведениях Ильфа и Петрова — ироничные, но настойчивые. Есть успешно забытые стихи про стул и стол у Самуила Маршака, где тоже фигурирует Нарпит:
«Вон столовая Нарпита
До полуночи открыта.
Ты в окошко посмотри —
Сколько столиков внутри,
А на столиках клеенки
И хрустальные солонки.
Забежим на пять минут
Поглядеть, как там живут».
И есть версия, что именно Артемий Багратович Халатов выведен в качестве главного героя в «Зависти» Юрия Олеши. «По утрам он поет в клозете…» — помните? Еще б ему не петь: человек был «главным по еде» в СССР! А его мечта, «четвертак» — массовая столовая с первым и вторым на общую сумму 25 копеек — воплотилась по всей стране.
Екатерина Максимова была достаточно опытным спецом, чтобы стать ведущим архитектором-инженером Нарпита. А еще она была женщиной! В новом мироустройстве большая роль отводилась идее равенства, в том числе полового. Предоставим слово самой Максимовой: «В будущем фабрика-кухня должна стать ключевым элементом в теории социального урегулирования, освободить женщину от скучных домашних обязанностей и дать возможность полноценной жизни и самовыражения наравне с мужчинами».
Могущественный Халатов высоко ценил Максимову. Сохранился его отзыв-характеристика: «Товарищ Максимова была хорошим советским специалистом и общественным работником. При ближайшем участии т.Максимовой прорабатывался проект фабрики-кухни на Днепрострое, 1-й Московской фабрики-кухни, Свердловской и ряда других».
Фабрики-кухни. Пятилетка триумфа (1925–1933)
Вся история гигантских комбинатов общественного питания, известных как фабрики-кухни, продолжалась чуть больше пяти лет. Но это была первая пятилетка. Индустриализация. СССР на стройке. Количество рабочих на заводах росло, жили они в основном в бараках без кухонь. Не было их и в домах нового быта. Планировалось, что питание будет общественным или будет доставляться в дома готовым. Поэтому кухни решили строить централизованно и индустриально. Занялся развитием советского общественного питания, до этого представленного столовыми, Нарпит.
Первая фабрика-кухня открылась в 1925 году в городе Иваново, в здании бывшего общежития ситцепечатной фабрики. Здание было приспособлено под нужды общепита, и нового стиля в его облике не было. Но внутренняя начинка была самой современной: в Германии закупили оборудование для обработки и приготовления пищи, устроили холодильники, подъемники, электрические мойки, сушилки, хлеборезки и картофелечистки. Перепланировкой бывшего общежития под нужды фабрики-кухни занималась архитектор Екатерина Максимова.
Знаковой и самой знаменитой стала Московская
Настоящая мода на фабрики-кухни охватила Ленинград. Только
Но автор проекта 1-й Московской фабрики-кухни — Алексей Мешков, Свердловскую официально проектировали архитекторы Уралмашстроя. Максимова, несмотря на высокий статус и доверие, до Самары не получала проекта целиком. Да и здесь, скорее всего, это произошло по стечению обстоятельств: проектировать новое предприятие общепита начали специалисты завода № 42, но результат их работы признали неудовлетворительным, и проект отдали Максимовой как архитектору с большим опытом именно в части фабрик-кухонь.
И она создала шедевр конструктивизма. Символ новой власти и нового мира. Символ буквальный и почти религиозный. Как церковь повторяет в плане крест — главный знак христианства, так и фабрика-кухня в плане представляет собой серп и молот, символизирующие союз рабочих и крестьян.
Серп и молот, чисто советский символ, придуманный в 1918 году художником Евгением Камзолкиным и растиражированный за десять лет новой власти, заменил в идеологическом пространстве христианский крест. Но у Максимовой символика наполнена функцией. «Форма определяет функцию», а в случае фабрики-кухни идеологически верная форма определяет содержание на технологическом уровне.
Родился в семье московского купца. Обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Абрама Архипова и Николая Касаткина, но первую известность приобрел как фотограф. Его работы «Ветка ореха», «Мухомор» и «Лесной вид» выставлялись
В «серпе» размещалось три последовательных обеденных зала: первый для детей, второй для рабочих, третий для сотрудников фабрики. На крыше между двумя основными входами располагалась летняя терраса. В «молоте» находилась кухня, откуда по трем конвейерам пища подавалась в «серп». Между этажами было устроено шесть лестниц. Оба этажа «серпа» и широкие лестничные площадки имели сплошное витражное остекление. Каркас постройки, перекрытия и колонны были сделаны из бетона. Помимо обеденных залов, в здании располагалась кулинария, была устроена читальня, работала спортивная школа.
Но Екатерина Максимова не увидела свое главное произведение воочию. В марте 1932 года она погибла при невыясненных обстоятельствах. В Кратове, рядом со своим домом, архитектор попала под поезд.
Вскоре после трагедии ее брат Владимир был арестован за участие в подпольном православном кружке. НКВД в этот период активно «зачищала» религиозных граждан, была объявлена «пятилетка безбожия». Пришли чекисты и за Екатериной, но арестовывать было уже некого.
Архитектор Максимова похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве. Организацию ее похорон взял на себя коллектив Нарпита.
Долгие годы память о ней хранили только ее родственники, но сейчас ситуация меняется. Возвращение фабрики-кухни к первозданному виду, открытие в здании филиала Третьяковки — это еще и возвращение Екатерины Максимовой, первой русской женщины-архитектора. И как актуально звучат ее слова, сказанные более 90 лет назад: «…освободить женщину от скучных домашних обязанностей и дать возможность полноценной жизни и самовыражения наравне с мужчинами»! Нам осталось совсем немного до этой мечты.
