Проект «Красный сад»: восемь современных скульптур стоят лицом к Кремлевской стене

На Красной площади впервые в новейшей истории пройдет большая выставка российского паблик-арта — восемь скульптур современных российских художников можно будет увидеть до конца лета (с 1 июля по 12 сентября). О том, как возникла идея проекта «Красный сад» и что требуется от искусства, чтобы быть установленным на главной площади страны, рассказали куратор Марина Федоровская и продюсер Иван Полисский.

Как возникла идея выставки? На что вы ориентировались?

Марина Федоровская: Открытая в ГУМе галерея «ГУМ-Red-Line» сразу начиналась как публичный проект. Это галерея со свободным доступом, без выходных. Наша первая выставка в 2019 году мыслилась как фестиваль паблик-арта. Она заняла первую линию ГУМа, чтобы каждый, жуя мороженое, мог увидеть и пощупать современное искусство. Нам понравился этот опыт, и уже тогда я задумалась: вот было бы здорово сделать фестиваль современной скульп­туры, ведь есть потребность осовременить скульптуру на улицах наших городов!

Мы стали искать партнера — того, кто мог бы нам помочь реализовать нашу мечту. Два года назад мы встретились с Юлией Бычковой, продюсером «Архстояния», и это стало отправной точкой проекта. У фестиваля в Никола-Ленивце такой опыт работы с паблик-артом, которого нет ни у кого в нашей стране. Год назад отметили его 15-летие. Фестиваль «Архстояние» стал нашим ключевым партнером, соучастником. А главное, привлек к участию партнера, без которого проект вряд ли состоялся бы в таком формате и масштабе, — девелоперскую компанию «Интеко».

У нас образовалась рабочая группа: продюсеры Игорь Казаков (руководитель галереи «ГУМ-Red-Line»), Юлия Бычкова, Иван Полисский и кураторы — мы с Антоном Кочуркиным, который тоже имеет колоссальный опыт в этой области. Для меня идеологом фестиваля стал основатель «Архстояния» художник Николай Полисский, который мыслит «архстояние» как особый вид искусства, ленд-арт на грани с паблик-артом.

В Никола-Ленивце вы проводите шикарный фестиваль. Но он на природе, а был ли у вас опыт с паблик-артом в городской среде?

Иван Полисский: Да, конечно. То, что мы делаем с отцом, Николаем Полисским, часто происходит в городе. В Москве есть два его объекта, и в Перми, и за рубежом были временные проекты. И у Юли с Антоном есть огромный опыт такого рода в Выксе и в других местах. Помимо прочего, мы считаем, что «Архстояние» — это не только название, это способ экспонирования, и даже альтернативное понятие для русского паблик-арта, сочетающее работу с ландшафтом с отголосками концепции «русского бедного». В общем, множество смыслов тут образовалось.

Красная площадь — особое место. Тут случаются несанкционированные художественные акции, но как вам удалось добиться разрешения поставить сразу восемь работ? Как получилось уговорить власти на современное искусство?

М.Ф.: Конечно, у нас есть разрешение. Мы думали, что выставка опять будет на первой линии ГУМа, но его владелец Михаил Куснирович предложил нам задействовать прилегающую территорию прямо напротив Кремлевской стены. И мы, честно, были в шоке! Хотя все скульптуры у нас готовы для уличного использования, вандалоустойчивы и прочее, но это совсем другой контекст. И какой! Мы решили: что ж, будем держать марку. Все скульп­туры стоят лицом к Кремлевской стене, к Владимиру Ильичу Ленину, который воплощает собой бывший советский паблик-арт, заполнивший не только все привокзальные площади огромной страны, но и наше сознание.

Понятно, почему среди участников выставки Николай Полисский. А по какому принципу отбирались другие художники? Компания выглядит пестрой.

М.Ф.: Антон Кочуркин предложил авторов, опираясь на опыт работы с ними в арт-парке «Никола-Ленивец», я — тех, кто имеет потенциал к городской скульп­туре. Эклектика стала частью концепции, в которой разнообразие важнее, чем эстетическая цельность. В итоге у нас и формалистская линия — работа Романа Ермакова «Стабильная композиция», и почти сюрреалистическая «Звезда» Рината Волигамси, ведущая диалог с символами XX века. Концептуалист Андрей Филиппов своим крылом орла воплощает некую имперскую историю. Его «Гномон» — это солнечные часы. Художник воспринимает его как возможность видеть движение светил, космос. Тень от реального крыла дает и второе крыло — орел как бы парит. Одним словом, мы искали разных классных авторов в современной скульптуре. У нас в стране, приходится признать, с этим жанром тяжеловато. Паблик-арт не так уютен, как галерейное искусство, где все понимают друг друга; здесь нужна готовность к открытому диалогу с миром. И это вовсе не про лобовое высказывание. Вот работа Аристарха Чернышева, античная голова Александра Великого с лицом-экраном, который «виснет», — она многоуровневая: это и про новые ценности, и про классику, и диалог с «Мыслителем» Родена.

Ваша выставка называется «Красный сад». Так вы поддерживаете московский тренд на озеленение?

М.Ф.: Антон Кочуркин предложил объединить работы темой сада. У нас есть и обелиск, и женская фигура, и колонна — это как бы элементы паркового оформления. Но все же нам важнее было показать работы художников, ведущих диалог с аудиторией. Наш народ утратил доверие к тем монументам, которые устанавливает власть, и важно восстановить этот диалог. 

И еще про сад. ГУМ каждый год устраивает на Красной площади фестиваль цветов, и он совпадает с нашей выставкой. Соответственно, она будет окружена цветочным облаком.

И.П.: С продюсерской точки зрения, в стране очевидно отсутствует нормальная среда для развития паблик-арта. Речь не только о художниках, но и о площадках, и о финансировании, и о понимании, зачем это нужно. Мы берем на себя инициативу показывать, что современное искусство может быть публичным; оно не обязательно должно быть экспериментом, понятным лишь тем, кто глубоко в теме современного искусства; оно может быть актуальным и интересным профессионалам и критике и понятным широкой ауди­тории — тем, кто гуляет по Красной площади. Поэтому правильно, что кураторы собрали пеструю команду, потому что паблик-артом могут заниматься все. В Никола-Ленивце мы подбираем работы под свои нужды, но в этом сегменте должны действовать самые разные художники. Потому на выставке «Красный сад» есть разнообразие и возрастов, и течений.

Вы продюсируете изготовление этих работ. Кто же за это платит, сколько это стоит?

И.П.: Нам очень повезло, что компания «Интеко» понимает вот эту потребность в развитии паблик-арта, понимает, что художникам надо давать заказы, давать площадки. И главное, они имеют подобные площадки. Создание шести из восьми работ нашей выставки профинансировано «Интеко». Они стали частью их корпоративной коллекции и в дальнейшем будут размещены на их жилых объектах по всей Москве. Таким образом, жители их объектов получат работы музейного уровня.

Это отрадно в контексте развития паблик-арта в Москве. Пока город довольно осторожен с темой нестандартной городской скульптуры, большой бизнес думает не только о квадратных метрах, но и о городской культуре в целом, довольно смело идет в тему современного искусства, делая его более публичным.

Еще одна работа с выставки — небольшая версия проекта, который будет представлен на «Архстоянии» в этом году. Был конкурс, и в нем победили молодые художники Василиса Прокопчук и Евгений Брагин. У них будет большой объект «Непроходимая чаща» в Никола-Ленивце и его версия поменьше — на Красной площади. В этом тоже есть очарование: что и для новичков нашлось место. 

А Дмитрий Аске сделал скульптуру, которая потом будет установлена рядом с мануфактурами компании «Боско» в Калуге. Причем это скульптура Макоши — древний мифологический символ женского творчества, прядения и всего такого. Современная скульптура появится рядом с промышленной архитектурой. Если говорить о бюджете проекта в целом, то это десятки миллионов рублей.

М.Ф.: Главное в нашем проекте — вложение человеческих ресурсов. Мне очень близка идея Николая Полисского, который называет людей из артели, с которыми создает все работы, соавторами. «Красный сад» — это история сотворчества и соавторства, для нас это очень важно.