Прошедшие после нападения вандала полтора года были посвящены тщательнейшему изучению картины. Напомним, 25 мая 2018 года он нанес полотну, выставленному в постоянной экспозиции Третьяковской галереи, несколько ударов железной стойкой ограждения. Были проведены химический анализ нитей холста, пигментов и грунта, изучение в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах и рентген. Проведено сравнение техник и технологий создания других картин Ильи Репина для подбора аналогий. Специально для большого полотна (размер картины 2 м x 2,54 м) создан уникальный стол-трансформер, на котором оно сейчас лежит оборотной стороной вверх, зафиксированное магнитами. Уже несколько раз полотно навещали западные эксперты-реставраторы, с которыми постоянно консультируется Третьяковская галерея.
Проблема, из-за которой вокруг картины Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» собраны такие мощные реставрационные силы, — в плохом общем состоянии полотна. Картина «хронически больна» — так говорят в Третьяковской галерее. И реставраторам предстоит не просто восстановить три крупные осыпи на фигуре царевича, появившиеся от недавних ударов, но решить задачу с хроническим отслоением красочного слоя по всей поверхности картины.
Как рассказал заведующий отделом комплексных исследований ГТГ Юлиан Халтурин, слабая связь красочного слоя и основы была отмечена еще в 1934 году, с тех пор состояние картины постоянно контролируется. Именно из-за этой хрупкости картина никогда не покидала стен Третьяковской галереи — кроме эвакуации 1941 года, но и тогда полотно не сматывали на вал, а везли между двух щитов. После нападения первого вандала, в 1913 году, картину дублировали (приклеили для укрепления на второй холст) и усилили сзади фанерным щитом — именно он принял в 2018 году главный удар. Однако то, что, с одной стороны, спасло картину, с другой — могло ей повредить: основной холст и дублировочный были разной плотности, подвергались усадке неодинаково, это могло вызвать напряжения в красочном слое.
В целом, как заключают специалисты, изучившие более трех десятков картин Ильи Репина, художник соблюдал традиционные технологии, и «болезни», которыми страдают его работы, общие для всех русских и европейских мастеров конца XIX века, использовавших фабричные краски и грунты. И те и другие делались на масляной основе, поэтому сцепление краски с грунтом (которое достигается за счет того, что основа впитывает масло из краски) получается слабым. А толчок к разрушению, как предполагает Юлиан Халтурин, могла дать история 1922 года, когда дождливой осенью неотапливаемые залы Третьяковской галереи так отсырели, что хранители собирали влагу со стен тряпками.
В настоящий момент второй, дублировочный холст с картины убран. И теперь перед реставраторами множество проблем: как удалить с оборотной стороны оригинального холста старый клей, как подводить кромки, на какой клей, на какой холст, каким способом дублировать снова (без этой процедуры в сложившейся ситуации не обойтись). «Главное, — сказала главный хранитель ГТГ Татьяна Городкова, — не торопиться, не навредить. Момент повторного дублирования — один из самых сложных в реставрационных работах, нужно сделать так, чтобы картина потом вернулась в экспозицию и жила долго».
К счастью, музей может не экономить средства. Точная сумма, которая потребуется для реставрации, не называется, но сразу после инцидента звучала сумма от 5 млн до 10 млн руб. Все необходимые деньги, «столько, сколько потребуется», как говорят в Третьяковке, дает Сбербанк.
На эти средства в том числе были приглашены западные эксперты — специалисты по дублированию большеформатных полотен из Нидерландов, Дании, Великобритании и Италии. «Самая сложная проблема, — подтверждает мнение российских коллег Саймон Бобак из Института Гамильтона Керра при Музее Фицуильяма, — не столько разрывы, сколько состояние самого красочного слоя, слои которого слабо скреплены».
Ранее предполагалось, что реставрация закончится в 2020 году. Сейчас в Третьяковке более аккуратны с обещаниями и настаивают на том, что главное — не скорость, а качество. После того как картина вернется в экспозицию, ее снова накроют стеклом — но не обычным, а специальным, прочным, способным защитить полотно от любых нападений.
