В ГМИИ им. Пушкина покажут коллекцию Фонда Louis Vuitton

Галерея искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков ГМИИ им. А.С.Пушкина этим летом получила возможность на время раздвинуть хронологические рамки своего собрания и назваться галереей XIX–XXI веков, поскольку принимает у себя выставку «Коллекция Fondation Louis Vuitton. Избранное», где иные произведения из французского фонда еще не успели остыть после недавних престижных мировых турне. В целом же это показ искусства с 1947 по 2018 год — того, что на арт-рынке получило название «послевоенное и современное искусство». А это самый дорогой стринг продаж. 

Избранные вещи из коллекции Фонда Louis Vuitton — 65 работ 20 художников из разных стран — занимают все три этажа Волхонки, 14. Они в известной мере меняют привычные интерьеры, оголившиеся после того, как гордость музея — работы импрессионистов и модернистов из коллекций Сергея Щукина и Ивана Морозова отправились на выставки: одни — в главное здание ГМИИ на выставку «Щукин. Биография коллекции», другие — в Эрмитаж на выставку «Коллекция Морозовых». 

Кстати, занятное совпадение: Галерея искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков открылась в том же 2006 году, когда был основан Фонд Louis Vuitton. Художественным директором фонда стала Сюзанн Паже, куратор и экс-руководитель Музея современного искусства города Парижа. Сейчас она определяет и выставочную программу фонда, и закупки. Как у всякого давно практикующего критика и куратора, у нее имеются приоритеты: это Даниель Бюрен, Аннетт Мессаже и Пьер Юиг, проекты которых она курировала, — что вполне понятно. Сюзанн Паже внесла много нового в концепцию создания корпоративного собрания. Так же, как и Жан-Поль Клавери, советник Бернара Арно, главы холдинга LVMH Moët Hennessy — Louis Vuitton. За его плечами работа в кабинете прославленного министра культуры Жака Ланга. Бернар Арно прислушивается к советам своих гидов по искусству (в известном смысле он повторяет стратегию Ивана Морозова, консультировавшегося у художников и других собирателей), однако последнее слово остается за ним. Причем собственная коллекция господина Арно (в ней есть и Пикассо, и другая классика модернизма), как свидетельствует пресса, отличается от собрания Фонда Louis Vuitton, основанного как бы на принципе «ничего личного». Но это не так. Или не совсем так.

Каждый коллекционер с чего-то начинает. Бернар Арно начал с Клода Моне, чье полотно «Мост Чаринг-Кросс» (1902) он купил на Sotheby’s 1982 года в Нью-Йорке за $200 тыс. Пребывание в США, куда он в начале 1980-х временно перенес бизнес, видимо, сказалось на его пристрастиях как собирателя. Он полюбил афроамериканский шаманизм Жан-Мишеля Баскиа (полиптих Grillo 1984 года, представленный на выставке в ГМИИ, достался ему за $22 млн), Энди Уорхола, а также холодную абстракцию hard-edge painting 1960–1970-х (к примеру, подобную картину Элсуорта Келли Арно купил на Sotheby’s 2001 года за $1,43 млн). Кстати, любопытно будет посмотреть, как обошелся с произведением другого представителя hard-edge painting, Фрэнка Стеллы, француз Бертран Лавье. Судя по экспликации куратора, он перевел опус американца «Императрица Индии II» в некое подобие рекламы: краски оригинала в ремейке заменили неоновые лампы. Ну а где неон, там непременно и Дэн Флавин. Его зеленую флуоресцентную лампу 1963 года надо бы воспринимать как оммаж абстрактной работе «Зеленая полоса» (1917) Ольги Розановой. Известно, что Арно чуток к обаянию старинных брендов — возможно, это сказалось и на выборе работы американского минималиста, с респектом отнесшегося к творению амазонки русского авангарда.

Коллекционеры 2000-х не стесняются своих увлечений традиционными видами искусства — живописью и скульптурой. Фонд Louis Vuitton с гордостью выставляет абстракции Герхарда Рихтера 1980–1990-х, Зигмара Польке, послевоенные скульптуры Альберто Джакометти. Продвинутые в бизнесе новые коллекционеры (а собрание фонда относится к молодым) не скрывают интереса к продвинутому искусству: видео, перформансу и их альянсу — видеоперформансу. Сообразно одной из программных составляющих коллекции фонда, которая называется «Музыкально-звуковая линия» (скорее всего, это идея либо профессионального пианиста Арно, либо искушенной в арт-новациях Паже), выставка представит аудиовизуальные инсталляции Кристиана Болтански и Юига. На удивление обе они связаны с путешествиями в Южном полушарии. У первого это инсталляция из 800 звенящих на ветру японских колокольчиков в чилийской пустыне (работа посвящена памяти жертв диктатуры Пиночета 1970–1990-х). Второй показывает видео об абсурдистской экспедиции в Антарктиду в поисках пингвинов-альбиносов и некоего таинственного острова их обитания. Документация и координаты географического места с помощью причудливых технологий затем были переведены в партитуру. Этим музыкальным произведением вслед за американской и европейской публикой теперь может насладиться и наш слушатель-зритель.

И конечно, без главного произведения Фонда Louis Vuitton, без его здания в Булонском лесу, выставка не сможет обойтись. Будет показана фотодокументация о будто накрытом парусами здании, построенном в 2014 году Фрэнком Гери, изобретателем деконструктивизма в архитектуре. 

Выставки французских коллекций современного искусства в России

Французские коллекции современного искусства (тут надо иметь в виду не столько французское искусство, сколько французский взгляд на искусство) чаще, чем какие-либо другие, посещают нас. По крайней мере, так кажется. Вспомним хотя бы, как на излете советской эпохи к нам в 1989 году приехал чуть ли не весь Центр Помпиду с гигантской выставкой «Эпоха открытий», в которую знаменитый куратор и тогдашний директор институции Жан-Юбер Мартен вобрал все самое что ни на есть топовое французское и мировое модернистское и современное — от Марселя Дюшана и Пабло Пикассо до Ива Кляйна, Жана Тэнгли, Саркиса и Кристиана Болтански. Кажется, тогда после прохода по залам Пушкинского и Центрального дома художника (выставка была поделена между ними просто из-за огромного количества вещей) у многих из нас создалось впечатление, что мы теперь знаем все или почти все, что следует знать неравнодушному к современной мировой культуре человеку. Дальше — чуть ли не волна выставок 1990 года: безумные механизмы Тэнгли в ЦДХ, «Территория искусства» под кураторством великого Понтуса Хультена, первого директора Центра Помпиду. Благодаря его связям два этажа Корпуса Бенуа Русского музея просто прогибались под грузом шедевров современного искусства Европы и Америки, собранных по первостепенным музеям мира, и опусов молодых художников, приехавших в Ленинград, чтобы поработать in situ. В 1993-м мы стали свидетелями невиданной до тех пор у нас инициативы — выставки корпоративной коллекции современного искусства французской финансовой компании Caisse des dépôts et consignations. Как в такой институции могли оказаться работы современных мэтров: Жан-Пьера Бертрана, того же Кристиана Болтански, Жан-Марка Бустаманта, Даниеля Бюрена, Филиппа Казаля, Анжа Леччьи, Клода Рюто, Патрика Тозани, — было сложно понять (зачем им, капиталистам, такое заумное искусство?). А еще труднее было перевести на русский сопроводительные комментарии к произведениям, написанные французскими критиками на утонченном искусствоведческом птичьем языке. В 2000-х после обоймы персональных выставок Бустаманта, Фабриса Ибера, Бертрана Лавье, Аннетт Мессаже и Пьеррика Сорена — встреча с еще одной французской корпоративной коллекцией современного искусства, к тому же одной из ранних, собранием Renault Art («Встреча двух миров. Из коллекции Renault Art», Новый Манеж, 2010). Коллекция автомобильного концерна складывалась с 1966 по 1985 год, что было видно по ее составу: ар-брют Жана Дюбюффе, «новые реалисты» Арман и Тэнгли, их заморский коллега Роберт Раушенберг плюс ироничный перелицовщик рекламы исландец Эрро. 

Но, как говорится, времена меняются. Добавим, что и коллекции меняются вместе с ними. Лет 30 назад коллекционеры — и государственные, и частные — ставили главным образом на такие новые тренды, как искусство объекта, концептуальная документация и фотография, которая тогда восходила на пик моды (да так с него и не сходит: дома фотографии, фотофестивали и фотобиеннале плодятся, словно кролики). О живописи, то есть о картине, написанной красками и кистями на мольберте, было принято отзываться пренебрежительно — какая-то peinture de chevalet, воспоминания о XIX веке.

Например, культуртрегеры из Renault Art предпочитали озорных шестидесятников — неодадаистов Армана, Тэнгли и других, которых прикрывал комментариями известный арт-критик Пьер Рестани. К тому же бунтари от искусства работали с близким для корпорации материалом — железом (возможно, иные помнят культовый фильм Робера Энрико «Искатели приключений», где героиня Летиция резала автогеном и сваривала из обломков автомобилей неких арт-идолов). С конца 1980-х железяки начали уходить на второй план. Артистический мир стал более cold. Это международное похолодание, например, уловили кураторы коллекции Caisse des dépôts et consignations, а также Сюзанн Паже, тогдашний директор Музея современного искусства города Парижа, в 1989 году устроившая рафинированную выставку «Концептуальное искусство. Перспектива».

Продажа билетов на выставку доступна по ссылке.

Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
Коллекция Fondation Louis Vuitton. Избранное
19 июня – 29 сентября