В течение двух недель на Лазурном Берегу в образах страдающих на экране детей и женщин словно возрождались персонажи таких картин, как «Тройка» и «Приезд гувернантки в купеческий дом» Василия Перова, «Аленушка» Виктора Васнецова, а интонация повествования напоминала об обличительном пафосе работ Ильи Репина и устрашающих в своей монументальной документальности картинах Василия Верещагина.
«Золотую пальмовую ветвь» получил фильм «Магазинные воришки» японского режиссера Хирокадзу Корээды. Вторая по значению награда — Гран-при жюри досталась Спайку Ли за фильм «Черный куклуксклановец», приз жюри — Надин Лабаки за картину «Капернаум». Есть награда и у российского фильма (сделанного в совместном производстве с Францией, Казахстаном и Китаем): приз за лучшую женскую роль получила казахская актриса Самал Еслямова, героиня «Айки» Сергея Дворцевого.
Получилось, что в этом году все награды достались историям про униженных и оскорбленных. Героиня «Айки», мигрантка из Киргизии, мечется по заснеженной Москве в поисках работы и денег и на грани отчаяния готова продать своего новорожденного младенца. По словам режиссера, роль потребовала от Самал Еслямовой невероятного напряжения: метод съемок, близкий к традициям документального кино и предполагавший импровизацию, заставлял актрису находиться в постоянном напряжении, состоянии, близком к тому, в котором пребывала ее героиня. Это был первый приз основного конкурса, и само награждение выглядело достаточно драматично: вручающая приз Азия Ардженто начала с пылкой речи в защиту прав женщин и потребовала навсегда изгнать с Лазурного Берега оскандалившегося Харви Вайнштейна и ему подобных.
Фильм Джафара Панахи «Три лица», получившего приз за сценарий, начинается почти как триллер: юная героиня пытается покончить с собой перед камерой мобильного телефона, объясняя свой поступок тем, что родственники не разрешают ей учиться на актрису. На поиски мнимой самоубийцы едут режиссер (его играет сам Панахи) и известная актриса, которой девушка успела отправить запись. Но постепенно детективное расследование превращается в грустно-ироничное бытописание современного иранского общества, жестокого в своем патриархальном отрицании женщины как свободной творческой личности.
В итальянском фильме «Догмен» (режиссер Маттео Гарроне, приз за лучшую мужскую роль у Марчелло Фонте) скромный собачий парикмахер вступает в схватку с местным громилой-мафиози. Кровавых и жестоких сцен здесь почти так же много, как в новом фильме Ларса фон Триера, но они не вызвали у аудитории такого отторжения — возможно, потому, что вписаны в простую и трагическую историю борьбы «маленького человека» за свою честь и достоинство.
Фильм Аличе Рорвакер «Счастлив, как Лазарь», разделившей с Панахи приз за сценарий, основан на реальных событиях: в итальянской глубинке однажды обнаружили целое село, жители которого, отрезанные от внешнего мира, существовали практически в состоянии феодальной зависимости. И хотя история о воскресшем юноше, отправившемся в город на поиски своих односельчан, больше напоминает притчу о добром сердце в мире равнодушия и эгоизма, многие журналисты разглядели в ней актуальную социальную тематику.
В основе черной комедии Спайка Ли о невероятном телефонном романе полицейского-афроамериканца с могущественным ку-клукс-кланом тоже подлинная история. Благодаря умению имитировать произношение белых американцев, герой сумел войти в доверие к магистру ордена, а на собрания местных активистов за него ходил представитель другого, также гонимого расистами народа. Шутки по поводу национального вопроса в этом фильме повторяются и несколько надоедают, но все же это единственная комедия в конкурсе.
Отмеченный третьим по рангу призом «Капернаум» Надин Лабаки — история 12-летнего мальчика из Бейрута, отбывающего тюремный срок за покушение на убийство и подающего в суд на собственных родителей. И здесь картины нищеты, жестокого отношения к женщинам и детям, сочетание игрового и документального кино. Сама Надин Лабаки снялась в фильме в роли адвоката, а получая приз, говорила о том, что ее актеры-дети после съемок вынуждены вернуться в ту жизнь, которая показана в ленте.
В конкурсе этого года были и другие фильмы подобной тематики: это и «На войне» Стефана Бризе о борьбе профсоюзов и предпринимателей, и «Дочери Солнца» Надин Юссе о курдских женщинах, с оружием в руках сражающихся против иракских властей. В то же время истории о простых людях с их социально-критической направленностью контрастировали с изысканным символизмом фильмов Нури Бильге Джейлана («Дикая груша»), Ли Чхан Дона («Пылающий») и Цзя Чжанкэ («Пепельный — самый чистый белый»), постмодернистскими коллажами Жан-Люка Годара («Книга образа») и стильным эротическим слэшером (фильм ужасов) Янна Гонсалеса «Нож в сердце», неожиданно напомнившим о классике французского авангарда, фильме Жана Кокто «Кровь поэта».
Выбрав достойные награды картины, жюри распределило между ними призы так, что победителем оказался, пожалуй, самый простой, немного наивный, зато наименее жестокий, а главное — отмеченный чувством юмора фильм японского режиссера Хирокадзу Корээды. Это еще одна семейная история в его фильмографии. Отец и сын после очередного набега на супермаркет, где они воруют с полок продукты, встречают девочку, копающуюся в мусорном баке, и забирают ее к себе домой. Дома их ждут мама, старшая сестра, работающая в секс-клубе, и бабушка, пенсия которой является главным и стабильным источником дохода. Идиллически-ироническая картина семейной жизни становится еще более трогательной, когда выясняется, что все они совсем не родня. Слово «семья» здесь уместно, скорее, в высоком смысле избирательного сродства, когда людей объединяет милосердие и общее чувство юмора.
Когда-то российские передвижники в стремлении посвятить себя сюжетам из городской и сельской жизни отечества отказывались от зарубежных стажировок, пенсионерских поездок в Париж, где уже расцветал импрессионизм. Как заметил искусствовед Михаил Алленов, искусству недосуг оглядеться и присмотреться к формотворческой работе, пока оно привязано к злобе дня. Просветительство и публицистическая риторика оставались и в центре внимания Товарищества передвижных художественных выставок. Заметим, что сама идея передвижения экспозиции чем-то схожа с практикой современных кинофестивалей. И подобно тому, как передвижники противопоставляли себя представителям академического направления и парадной исторической живописи, фестивальное кино борется за внимание зрителя с монументальными блокбастерами широкого проката.
