18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Человек, который смеется смехом бессмертных

Скандальная выставка Яна Фабра в Эрмитаже обрела каталог, в котором максимально подробно раскрывается подлинный смысл проекта

Каталог «Ян Фабр. Рыцарь отчаяния/Воин красоты», изданный совместно Государственным Эрмитажем и SKIRA на английском языке, — книга, что называется, must have для всех, кто полюбил выставку бельгийского гения, ставшую причиной сетевого штурма Зимнего дворца накануне 100-летия октябрьских событий в Петрограде.

Фабр в деталях

Только читатель этой книги может разглядеть все детали грандиозного дефиле Фабра в Главном штабе и трех дворцах Эрмитажа: от мельчайших ювелирных элементов бронзовых позолоченных скульптур до мозаичных композиций из надкрылий златок, от надрисовок на антикварных рекламных карточках универмага «Принтемпс» до «невидимых шедевров», нарисованных на фотобумаге ручкой BIC и открывающихся лишь в объективе iPhone («Появление/Исчезновение Вакха», а также Антверпена и Христа).

Из десятка статей каталога, написанных куратором выставки Дмитрием Озерковым и его бельгийскими коллегами, можно узнать множество интересных подробностей о Фабре (например, о его революционных перформансах 1970-х, когда он менял на антверпенском рынке овощи на ручные гранаты, и об академизации акционизма, в новом веке превратившегося в балет, одну из партий в котором танцевала собака).

Не меньше любопытных сведений содержит каталог о родине художника — Антверпене (шутка ли, родиться по соседству с «Безумной Гретой» Брейгеля в бывшем «Голливуде испанской империи»).

Каталог также расширяет горизонты любителей Михаила Бахтина, повествуя об истории нидерландских карнавалов, о шутовском колпаке от Дунса Скотта и о других столь же занимательных материях, но, главное, представляя читателям интеллектуальный карнавал европейской символики: персонажи Фабра — лебеди, собаки, павлины, совы, попугаи — могут одновременно нести весть об аде и о преданности за гробом, о тщеславии и о чистоте душевных помыслов, о смерти и о вечной мудрости. Если столь переменчив смысл структурообразующих идей, что сказать об образах, ведь Вальтер Беньямин полагал, что идеи относятся к вещам, как созвездия — к звездам?

Король европейских постмодернистов

Зритель Фабра не столько считывает эти перипетии ученой символики, сколько погружается в суггестию перформанса, барочно ослепительного и сразу же предъявляющего нам героя — фигуру самого художника, современного обывателя, сначала в Аполлоновом зале «разбившегося в кровь» о стекло шедевра Рогира ван дер Вейдена, а потом воскресшего в рыцарских доспехах.

За стенкой от инсталляции Аполлонова зала, в Георгиевском зале стоит трон российских императоров, на который однажды влез и стал дурачиться караульный кадет, не заметивший, как вошел Александр I. Государь свел шутника за ухо с трона, грустно заметив: «А вот мне тут не так уж весело». Фабру, королю европейских постмодернистов, развлекающему эрмитажную публику, тоже не весело, хотя он и смеется смехом бессмертных.

Являясь современным художником, он должен сложить свое слово «вечность» — решить задачу создания неповторимого произведения искусства в условиях, когда все повторяется в промышленных масштабах. Прежде всего он выбирает свой материал — радужные надкрылья жуков, которые еще в эпоху романтизма использовались для украшения дворцов и церемониальных одежд. Неповторимый благодаря этому миллиарды раз повторенному самой природой материалу Фабр, таким образом, показывает все еще не преодоленное различие между брендом и породой, между дорогим магазином и музеем.

«Невидимые картины», созданные с помощью второго материала Фабра — шариковых ручек BIC и превосходно воспроизведенные в каталоге, для кого-то служат моралью о селфи, самом популярном теперь занятии музейных зрителей, кому-то напоминают о «Человеческой комедии» и «Неведомом шедевре», у других же вызывают в памяти «международный синий» Ива Кляйна.

Алхимия Фабра по сравнению с алхимией Кляйна гораздо более индустриальна, что неудивительно, так как в Антверпене еще при Рубенсе зарабатывали не только на живописи, но и на художественных средствах, делая состояния на продаже сепии из чернильного мешка каракатиц. И при этом результат алхимии Фабра отнюдь не теряет в сложности и глубине: «скрытые» фигуративные картины, размещенные абстрактными пятнами ляпис-лазури среди шедевров Рубенса, словно темные древние зеркала, отражают всю фатальную невозможность превзойти шедевр и при этом культовую необходимость найти выход в новую жизнь искусства из этого обрушения в темноту, низвержения из сияющего красочного рая в молчание мрака.

Фабр с помощью такого абсурдного вторжения в зал Рубенса, смысл которого во всех подробностях открывается только разглядывающему каталог, показывает нам Ничто в качестве среды, где новый смысл рождается не из чего-то, а через невозможность жить и живописать дальше, в парадоксальном перескоке со стороны старых смыслов на сторону еще не родившихся, как на примере «Алисы в Стране чудес» показал эту технику создания нового смысла Делёз.

Результат алхимии

Себя Фабр представляет таким же парадоксальным гибридом культуры, природы и мифологии. В серии позолоченных автопортретов голова его украшена всеми мыслимыми видами рогов, от бараньих до единорожьих.

В Музее изящных искусств Брюсселя эти головы сияли в кромешной тьме между Брейгелем и Босхом с одной стороны и Рубенсом с другой, утверждая взгляд на Бельгию как родину сюрреализма, которая одна и может произвести рифму между рыцарским доспехом и панцирем златки, между несокрушимой духовной мощью и упорством короеда. Как мы узнаем из каталога, в 1988 году Фабр сформулировал в двух триадах свое кредо: Анархия любви / Анархия воображения / Анархия искусства; Отец — искусство / Сын — красота/ Дух — свобода.

Въезд анархиста Фабра в Эрмитаж оказался отнюдь не наглым и хулиганским, а полным философской рефлексии, что позволяет еще раз пересмотреть наши представления об анархии. Не только со времен Тутанхамона и Сен-Лорана не привозили сюда столько роскоши, но и никто, кроме Сокурова и Фабра, не предложил нам такой замечательный портрет великого музея. Ведь о бидермайерном золотом времени Эрмитажа, когда коллекция обрела свой великолепный архитектурный экзоскелет, Фабр, генетически незнакомый с катастрофой 1917-го, понимает гораздо больше нас.

Эрмитаж от Кленце, Штакеншнейдера и Стасова хранит память о том, что гениальная живопись из собраний Кроза и Уолпола интересовала августейших коллекционеров не менее, чем такая вычурная штуковина, как часы «Павлин», до сих пор самый популярный экспонат музея; о том, что «Алиса в Стране чудес», опубликованная в год открытия «Принтемпса», — ровесница «Преступления и наказания»; о взрыве Степана Халтурина, вытесненном из истории новыми миллионами; и о том, что дамы тогда, когда Халтурин закладывал динамит в винный погреб Зимнего дворца, носили на шляпах чучела птиц, а диваны и столешницы крепились на слоновьих и страусовых ногах; и о многом другом, включая главное — шедевры, каждый из которых — это момент наивысшей жизни искусства и одновременно смерти конкретной художественной традиции, потому что больше ей развиваться уже невозможно и она, прекраснейшая бабочка, вынуждена сложить крылья, чтобы ее род мог существовать дальше.

Финал экскурсии по Эрмитажу Фабра ждет нас в Главном штабе. Это инсталляция «Умбракулум». Название означает место, где можно уединенно размышлять в тени, место еще более отшельническое, чем сам Эрмитаж. Здесь, в пространстве у гигантского «Вознесения Христа» кисти Рубенса, Фабр разместил сплетенные из пиленых костей, животных и человеческих, монашеские одеяния, меж просвечивающих кружевом клобуков покоятся ржавые старинные станки, а над ними парят инвалидные коляски и костыли, инкрустированные изумрудными экзоскелетиками жуков. Пещера Али-Бабы, должно быть, так не сияет, как этот загадочный «Умбракулум». Там, где обветшала множительная индустрия, производительная мощь природы и воскрешающая власть искусства все еще в силе снабдить страждущих протезами духа.

Самое читаемое:
1
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
По сравнению с 2014 годом, когда список был составлен The Art Newspaper Russia впервые, многое поменялось, но есть вещи незыблемые: рынок предпочитает традиционные жанры и мастеров, доказавших свою значимость долгой и успешной карьерой
21.08.2025
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
2
Жизнь Ле Корбюзье: как уместить светлое будущее в коробку высотой 220 см
Первая полная биография выдающегося архитектора, написанная американцем Николасом Фоксом Вебером, издана на русском языке. Наследию Ле Корбюзье были посвящены сотни научных трудов, но максимально подробного жизнеописания до сих пор не было
15.08.2025
Жизнь Ле Корбюзье: как уместить светлое будущее в коробку высотой 220 см
3
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
Юношеская влюбленность, творческий союз, расставание и воссоединение: выставка в Кунстхалле Праги проливает свет на отношения Анны-Эвы Бергман и Ханса Хартунга — одну из нерассказанных историй любви в искусстве XX века
28.08.2025
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
4
Ленд-арт-парк «Тужи» спасен в лесных пожарах
Скульптуры и инсталляции Ирины Кориной, Ивана Горшкова, Даши Намдакова и других современных авторов чудом удалось спасти от огня в тайге
12.08.2025
Ленд-арт-парк «Тужи» спасен в лесных пожарах
5
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
Огромная фотография лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригады раскрывает свои секреты в процессе реставрации. Сохранность этого отпечатка из саратовского музея оставляет желать лучшего, но изначальный кадр обладал почти идеальным качеством
18.08.2025
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
6
Государственный центр современного искусства: конец истории
Балтийский филиал ГМИИ им. А.С.Пушкина завершил свою работу, в конце года закроются еще два филиала из состава экс-ГЦСИ. Как все будет теперь, рассказала директор Пушкинского Ольга Галактионова, а мы вспоминаем эту историю с начала до финала
28.08.2025
Государственный центр современного искусства: конец истории
7
Русские гении как французские борцы
Пожалуй, это самый крупноразмерный автопортрет в русском искусстве, однако это не главное его достоинство. Он ярко иллюстрирует историю советского коллекционирования
22.08.2025
Русские гении как французские борцы
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2025 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+