Сегодня в Мультимедиа Арт Музее на Остоженке в рамках Фотобиеннале-2016 открылась выставка Хироси Сугимото «Прошлое и настоящее в трех частях». Японский фотограф-минималист, мастер длительной выдержки рассказал TANR, что он фотографирует на iPhone, почему его называют дзен-марксистом и зачем он в принципе занимается фотографией.
В интервью вы часто говорите, что фотография — это механизм времени. Могли бы вы немного подробнее пояснить это определение?
Для меня фотоаппарат — это машина времени. Конечно, фотоаппарат запечатлевает то, что он снимает. Тем не менее если вы посмотрите на мои работы из серии «Морские пейзажи», то обратите внимание, что я пытался показать, как было на Земле до человека, до начала времен. И человек, который смотрит на эти снимки, переносится назад. В этом смысле для меня фотоаппарат — это машина времени.
А что касается старых американских кинотеатров из серии «Театры» — в какой момент мы переносимся, когда на них смотрим? Ведь они кажутся пустыми и, таким образом, вынесенными за пределы времени. Получается, вы манипулируете временем?
Это 1920–1930-е годы, времена экономики «мыльного пузыря», когда были построены кинотеатры. Время показа фильма ограничено двумя-тремя часами. Именно столько был открыт затвор моей камеры, и все, что происходило на экране за это время, слилось в белое пятно. Каждая секунда — это 24 кадра. Посчитайте, сколько миллионов кадров я снял. Много миллионов.
Расскажите о серии «Диорамы». Чем они вас заинтересовали? Это метафора того, как индустриальное общество видит живую природу?
Эти диорамы были сделаны в 70-е годы XX века, и природы, которая там представлена, уже не существует. Человечество почти истребило ту природу, до которой могло дотянуться, и, наверное, единственное место, где еще осталась девственная природа, — это Сибирь. У меня есть желание сейчас поснимать на Камчатке.
Когда вы в молодости бывали в Советском Союзе, вы делали фото на память?
Это было в 1972 году, и тогда я не делал снимков. Я путешествовал по СССР с одним рюкзаком. В институте изучал марксизм и немецкую философию — Маркс, Кант, Гегель, поэтому приехал в Советский Союз, чтобы познакомиться с единомышленниками. В то время среди интеллигенции было принято изучать марксизм.
А вы в принципе делаете снимки в путешествиях?
Когда езжу куда-то с семьей? Да, у меня есть маленький фотоаппарат. Еще у меня есть iPhone, и я много снимаю на него.
Вы могли бы выставить свои снимки с iPhone?
Думаю, нет. Я снимаю на iPhone детали, которые меня привлекают, или стройки, например. Я и сам немного занимаюсь архитектурой.
Скажите, а на вас повлияли какие-то советские фотографы?
На меня повлияли русские конструктивисты, но даже больше, наверное, художники, например Малевич. «Белое на белом» — у меня есть работа из серии «Океаны», в которой тоже белое небо сливается с белой водой. Когда в 1995 году была выставка в Метрополитен-музее, в New York Times вышла статья с заголовком «Хироси Сугимото — дзен-марксист».
У японцев совершенно иной взгляд на искусство, чем у жителей Запада. Какое воздействие на вас оказала учеба в американской художественной школе?
Я жил в Японии до 22 лет, изучал марксизм и фактически, изучая марксизм и европейскую школу философии, впитывал европейскую мораль. Потом я переехал в Калифорнию, где изучал технику фотографии и дзен-буддизм — тогда все его изучали. Но на меня, безусловно, сильно повлияли западные ценности.
Кого из японских художников вы считаете своими учителями?
Я очень люблю придворных писательниц эпохи Хэйан Мурасаки Сикибу и Сэй Сёнагон, которые создали «Повесть о Гэндзи» и «Записки у изголовья» соответственно. Я также собираю живопись и скульптуру эпохи Хэйан — японского искусства XII века. Можно сказать, что моя работа — продавать свои работы и покупать на вырученные деньги хэйанское искусство. То есть для того, чтобы купить произведения искусства, я делаю произведения искусства. С удовольствием поменял бы все свои работы на произведения эпохи Хэйан. Понимаете, я хочу, чтобы к моменту моей смерти у меня денег было ноль. Я сейчас живу, конечно, но уже думаю о смерти и хочу оставить своему фонду собрание хэйанского искусства.
А ваши собственные работы соотечественники не хотели бы сохранить для будущих поколений?
В японских музеях всего несколько моих фотографий, в основном они представлены в европейских и американских музеях. И кстати, буду рад, если русские музеи тоже приобретут мои работы в свои коллекции.
