Возглавляют рейтинг упоминаемости мертвые белые мужчины-художники. Первая десятка, за некоторым исключением, выглядит словно топ-10 аукционных продаж — с неизменным интересом к Пикассо, Уорхолу и Ван Гогу. Учитывая, какую часть новостей из мира искусства составляют именно аукционные продажи, покажется совершенно невозможным разобраться в этой круговерти, когда магия популярности влияет на цены на вторичном рынке, а рекорды вечерних нью-йоркских торгов подстегивают еще больший интерес к именам, и без того известным.
В основу рейтинга был положен простой критерий — частота упоминаний той или иной персоны в материалах, опубликованных на сайте The Art Newspaper Russia в течение прошлого года. Затем из образовавшегося списка была выбрана первая сотня имен, где ньюсмейкеры, набравшие одинаковое количество баллов (1 публикация = 1 балл), располагаются по алфавиту. Именно поэтому Владимир Маяковский оказывается выше Владимира Мединского.
Первым тут, разумеется, Пабло Пикассо — для современного мира искусства фигура символическая, сакраментальная; притом что в этом году обошлось без обычных скандалов — не считая закончившегося в марте судебного разбирательства наследников художника с его бывшим электриком, стяжавшим, как решил судья, неправедным путем значительную коллекцию рисунков и коллажей великого испанца. Зарабатывал Пикассо свой рейтинг, таким образом, в этом году либо аукционными рекордами — так, «Алжирские женщины», проданные в мае на Christie’s за $179,36 млн, стали самым дорогим произведением искусства, когда-либо проданным на публичных торгах, а $67,4 млн за «Певицу кабаре» «голубого периода» в ноябре на Sotheby’s сделали ее самой дорогой картиной раннего Пикассо, — либо значимыми и заметными выставками, вроде Picasso.mania в парижском Гран-пале, где воздействие мифа Пикассо на искусство ХХ века демонстрировалось на очевидных примерах от Роя Лихтенштейна и Дэвида Хокни до Джеффа Кунса и Эмира Кустурицы, или большой ретроспективной «Пикассо!» в парижском же обновленном Музее Пикассо, или «Скульптуры Пикассо» в нью-йоркском Музее современного искусства (МоМА).
Призовые места в рейтинге достались Казимиру Малевичу и Василию Кандинскому. У Малевича 100-летний юбилей «Черного квадрата», по какому поводу выставки здесь и за рубежом, книги и прочее; опять же, два неплохих аукционных результата у вообще-то редкого на аукционных торгах художника, оба раза на Sotheby’s: £21,43 млн за «Супрематическую композицию № 18» в июне в Лондоне и $37,77 млн за «Мистический супрематизм» в ноябре в Нью-Йорке. А вот большая часть упоминаний Кандинского случилась в контексте различных событий, связанных с премией его имени, ежегодно вручаемой BREUS Foundation.
Энди Уорхол и Винсент Ван Гог — на четвертом и пятом местах соответственно; сразу за Ван Гогом, с небольшим отставанием — Михаил Пиотровский и Рембрандт. Кроме директора Эрмитажа и президента Союза музеев России, из числа ныне действующих лиц в топ-10 попала Зельфира Трегулова, дебют которой в качестве руководителя Третьяковской галереи вызывал массу толков на протяжении почти года, а также 83-летний Герхард Рихтер, чье реноме самого успешного художника для мировых аукционных продаж в течение прошлого года так и не было оспорено никем.
Нетрудно заметить, что главными героями публикаций в прошлом году (77% всех упоминаний) являлись именно художники. Что есть правильно, естественно и даже само собой разумеется. В то же время как-то и не верится, что лишь четверть нашего внимания занимала инфраструктура художественного мира и ее герои: дилеры, аукционисты, музейщики, собиратели, однако факт — вещь упрямая. (В целом же идеальную референтную группу нашего издания можно описать, наверное, как dead white european males — признак консерватизма и приверженности культурным традициям.) Среди тех, кто не художники, в рейтинге лидируют музейные директора, на полголовы от которых отстают кураторы и чиновники — люди, своими действиями непосредственно формирующие повестку дня. Также примерно поровну выходит у коллекционеров, искусствоведов и архитекторов, чья деятельность рассчитана, скорее, на оценку в будущем.
На удивление были малозаметны галеристы (в первую сотню вошел только Владимир Овчаренко, который к тому же наполовину аукционист), что, наверное, надо объяснять тем, что крупные мировые галереи, чьи владельцы неизменно оказываются в топе разных списков «самых влиятельных» и т.п., — все это от нас слишком далеко. А наши отечественные деятели или дают не шибко много поводов для интереса, или довольствуются медийной активностью своих галерейных лейблов, не очень-то жалуя личную публичность.
