18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Алла Есипович-Рогинская: «Советская скульптура ничуть не уступает мировой»

Алла Есипович-Рогинская в интерьере с предметами из своей коллекции.  Фото: Константин Рассохин/Собака
Алла Есипович-Рогинская в интерьере с предметами из своей коллекции.
Фото: Константин Рассохин/Собака
№132, июнь 2025
№132
Материал из газеты

Мало кто в России коллекционирует скульптуру. Еще меньше тех, кого восхищает советская скульптура. Алла Есипович-Рогинская как раз такой коллекционер. Она собирает самые знаковые и редкие произведения пластики первой трети ХХ века

Вы были фотографом, потом стали заметной как куратор. Многие помнят выставку «Круг Петрова-Водкина» в Русском музее и ваш проект с РОСИЗО «17/37. Советская скульптура. Взлет» в московском Новом Манеже. Немало экспонатов на «Взлете» были из вашей личной коллекции?

Я меняла профессиональную жизнь радикально несколько раз. В выставке «17/37. Советская скульптура. Взлет» участвовало порядка 20 музеев и архивов. И только одно — мое — частное собрание. Так получилось, потому что это время — первая треть ХХ века — и является самым главным в поле моих интересов. И еще потому что коллекций скульптуры вообще мало, это редкость.

Я как куратор занималась проектом «Круг Петрова-Водкина» в Русском музее. Там тоже было много моих работ.

БИОГРАФИЯ
Алла Есипович-Рогинская

Коллекционер, куратор, фотограф

Родилась в Ленинграде

Окончила Государственный университет культуры и искусств по специальности «культурология и арт-экспертиза»

2000–2004 возглавляла фотодепартамент в журнале «СПб. Собака.ru»

C 2003 регулярно выставляется в России и за рубежом. Участница более 60 выставочных проектов. Работы находятся в собраниях отечественных и зарубежных музеев, а также в частных коллекциях Германии, Нидерландов, России и США

2016 куратор выставки «Круг Петрова-Водкина» в Государственном Русском музее

2023 куратор раздела «Скульптура и монументальное искусство» на выставке РОСИЗО «ДК СССР» к 100-летию СССР в Центральном выставочном зале «Манеж» (Москва)

2023 куратор выставки РОСИЗО «17/37. Советская скульптура. Взлет» в Новом Манеже (Москва)

2025 куратор выставки «Сергей Коненков. XX век» — совместного проекта РОСИЗО и Нижегородского государственного художественного музея

Живет и работает в Санкт-Петербурге

Еще…

А когда вы начали коллекционировать скульптуру? Что было толчком?

Моя подруга обратилась ко мне с просьбой помочь продать несколько работ Дмитрия Цаплина. Когда я приехала в Москву и посмотрела на эти вещи, сердце мое забилось, я абсолютно влюбилась в них. Я тогда не знала, кто такой Цаплин. Мне очень повезло, что первым скульптором, с которым столкнула меня жизнь, был именно он. Гений. Недооцененный. С трагической судьбой. И после этого мой интерес к скульптуре стал стремительно расти.

Среди искусствоведов есть предубеждение против советской «монументалки», потому что задача этого искусства — агитация и пропаганда. В чем для вас художественная ценность этого периода в советской скульптуре?

Смотря каких искусствоведов. Каждый случай надо рассматривать отдельно. У меня нет ничего несоветского, почти, но вместе с тем я человек, чьи близкие пострадали от репрессий. И это во мне есть и ментально, и генетически.

Простого ответа на этот вопрос нет. Политический заказ часто выдавался самым талантливым и самым лучшим. И скульп­торы эти, художники, были искренни в своем порыве. А скульптура советская — и это мое убеждение — ничуть не уступает мировой.

Сергей Кольцов. «Рука рабочего». 1928–1930.  Фото: Алла Есипович-Рогинская
Сергей Кольцов. «Рука рабочего». 1928–1930.
Фото: Алла Есипович-Рогинская

В вашей коллекции есть многофигурный горельеф, изображающий митинг по поводу открытия памятника. Очень неожиданный.

Эту вещь начала 1920-х годов мы можем назвать политическим заказом. Наверняка она таковым являлась. Мария Страховская сделала работу по фотографии митинга, на котором выступал Ленин, по случаю закладки Памятника освобожденному труду (фото датируется 1 мая 2020 года, митинг проходил на Пречистенской набережной. — TANR). Памятник так и не открылся. В этой работе продемонстрированы все типажи эпохи. При этом она барочная, заверченная, многодельная и странная. Это авторский гипс, бронзированный, внутри армированный. Таких вещей этого времени почти не сохранилось. Страховская — профессиональный скульптор. Она была очень успешна, работая на Ленинградском фарфоровом заводе.

Есть много следов эпохи, которые являются «артефактами»: статуарные комсомольцы, спортсмены, матросы в бесчисленном количестве заполняли все площади нашей страны. Но я коллекционирую другое. Пластику. Этого осталось очень мало. Мастерские многие сгорели. Бронза была переплавлена как стратегический материал. Лучшие вещи часто попадали в музеи, что справедливо.

Скульптура тоже тиражный вид искусства, как гравюра или фото, если речь идет о бронзе. И есть некое число отливок. Какие у вас здесь правила, принципы?

Есть несколько принципов, которых я придерживаюсь. Первое — это провенанс. Я все, кроме бронзы, приобретаю в семьях. Ну да, а где их еще возьмешь? Я не верю в то, что что-то появляется ниоткуда. Лучшие вещи были опубликованы в старых книгах. Например, вот мой Мотовилов (Георгий Мотовилов, лауреат Сталинской премии, автор оформления многих станций московского метро. — TANR) или Кольцов. Его «Рука рабочего» сейчас уехала на четыре месяца на выставку в Музей Москвы, которая называется «Между Парижем и Москвой. Александра Бычкова и Сергей Кольцов».

Георгий Мотовилов. «Красноармеец на коне». 1925. Фото: Алла Есипович-Рогинская
Георгий Мотовилов. «Красноармеец на коне». 1925.
Фото: Алла Есипович-Рогинская

Для меня приоритетный материал — это камень и дерево. Это мои любимые. Все, что идет из земли, — это мне важно. То, что руками делано, руками скульптора. Хотя бронзовые вещи тоже прекрасны.

Теперь про бронзу. То, что вы говорили про номера отливок, — у нас в стране не было такой практики. Это есть у современных художников, которые уже находятся внутри мирового контекста. Есть реставраторы, с которыми я советуюсь. Я не приобретаю поздние отливки. Когда у тебя появляется опыт, ты научаешься это различать.

Каков ценовой диапазон на этот период скульптуры? Самая дорогая в мире скульптура — это Джакометти. А если мы говорим о нашей стране?

Я не дам вам конкретных ответов, но по сравнению с мировой скульптурой наша очень недооценена. Мы вместе с коллегами работаем в этом направлении. Я хочу показывать, сравнивать и интегрировать ее в мировой контекст.

Хотелось бы, чтобы прозвучали какие-то имена.

Я не могу приобрести все то, что хотела бы иметь, но в рамках моих возможностей (да и любых): Дмитрий Цаплин, Сергей Кольцов, Леопольд Дитрих. Это скульпторы очень важные. У меня есть одна работа Бориса Даниловича Королева. Он совсем великий. У него был очень короткий период, когда он авангардом занимался, делал конструктивистские вещи. Крандиевская Надежда Васильевна. Сосланбек Тавасиев.

Работа Иннокентия Суворова. Это единственная сохранившаяся в частных собраниях «филоновская» вещь. Инвалид 1920-х годов. Деревянная. Я горжусь ею очень. Вообще, наверное, надо покупать те вещи, которыми ты будешь гордиться. Плюс мне важно сохранить память о скульпторах, которые погибли во время войны и умерли в блокаду. Это звучит, может, пафосно, но мне это важно.

Слева: Сосланбек Тавасиев. «Голова красноармейца». 1920-е. Справа: Алексей Зернов. «Талант — это сконцентрированное целеустремление». 1924.  Фото: Алла Есипович-Рогинская
Слева: Сосланбек Тавасиев. «Голова красноармейца». 1920-е. Справа: Алексей Зернов. «Талант — это сконцентрированное целеустремление». 1924.
Фото: Алла Есипович-Рогинская

Сколько примерно работ в вашей коллекции?

У меня порядка 40 вещей. Это немного. Из них 30 самых-самых. На те деньги, на которые я приобрела эти 30, я могла бы купить тысячу других работ, не столь значительных.

Хотелось бы поговорить о разновидностях скульптуры. У вас есть еще спортивная линия. Может быть, наиболее традиционная в этом периоде. Например, Елена Янсон-Манизер, которая знаменита рельефами на станции метро «Динамо» в Москве.

Собирать скульптуру первой трети ХХ века и уйти от темы спорта невозможно. Что касается Матвея и Елены Манизеров, то в Ленинграде, на заводе «Красный выборжец», в цехе художественного литья ими была создана первая советская спортивная бронза. Вещи очень качественные. Конечно, это классицистическая традиция, но там есть динамика, там много чего есть. И они отличаются, например, от немецкой спортивной бронзы того же времени, хотя с ней корреспондируют. Но, если мы поставим две вещи, увидим разницу между ними, и, по мне, эта разница будет в пользу нашей скульптуры.

Потенциально круг любителей, коллекционеров такого рода камерной и традиционной скульптуры гораздо шире, чем других жанров.

Безусловно. Например, кабинетная скульп­тура Евгения Лансере пользуется огромной популярностью, но мне это не близко. Если мы говорим о рынке, на многие вещи, которые находятся в моем собрании, не выстроится очередь. Это вещи редкие, уникальные, и рынка цен на них нет. Где можно сегодня купить лучшую Веру Мухину? Ее «Пламя революции»? Нигде, понимаете? Я могу себе позволить приобрести Веру Мухину, но это будет «сувенир от Мухиной».

Леопольд Дитрих. «Жрец». Вторая половина 1910-х.  Фото: Алла Есипович-Рогинская
Леопольд Дитрих. «Жрец». Вторая половина 1910-х.
Фото: Алла Есипович-Рогинская

Для скульптуры нужно какое-то специальное пространство, особые требования?

Я не тот собиратель, который складывает вещи под кроватью. Считаю, есть ответственность у коллекционера — всегда даю работы на выставки. Мои вещи неоднократно были опубликованы в каталогах. Должны быть профессиональный свет, уважение к автору. Домашняя развеска отличается от идеальной, но тем не менее к этому я лично стараюсь стремиться. Это объем, пространство, высота потолков. Если кто-то собирается встать на этот путь, то, конечно, обо всем этом надо думать.

У вас домашняя галерея, пространство, куда по приглашению можно попасть, и выглядит она как музей: правильные стены, свет, подиумы. Вопрос банальный, но — как вы видите судьбу этого собрания?

Ну, во-первых, я отношусь к этому уже как к музею: веду исследования, делаю атрибуции, работаю с реставраторами. А во-вторых, у меня есть мечта, которая, наверное, так мечтой и останется, но я хочу ее озвучить. Музей, который был бы изначально придуман как архитектурное произведение искусства (Тадао Андо, например), которое внедрено в окружающую среду и с любой точки, с любого ракурса органично выглядит. И не просто так построено это чудо архитектуры, а под конкретную скульптуру. И все там сделано специально для этих предметов. Вот такая идеальная мечта. Что касается моего собрания, мне не все равно, что будет после меня. Я думаю об этом. Пока у меня четкого решения нет.

Елена Янсон-Манизер. «Ядротолкатель». 1926.  Фото: Константин Рассохин/Собака
Елена Янсон-Манизер. «Ядротолкатель». 1926.
Фото: Константин Рассохин/Собака

Как куратор, вы планируете новые выставки?

Межмузейный центр РОСИЗО пригласил меня в качестве куратора выставки, которая открывается 4 июня в Пакгаузах в Нижнем Новгороде. Это «Сергей Коненков. XX век». Собственно говоря, он прожил 97 лет — целый век. И в связи с его 150-летним юбилеем было несколько выставок: в Серпухове, в Академии художеств в Москве. Мы надеемся, что эта выставка сможет обратить внимание зрителей на определенные моменты в творчестве Коненкова, дать другой ракурс.

А у вас в коллекции есть Коненков?

У меня в коллекции нет Коненкова. Но, может, завтра будет. 

Самое читаемое:
1
Брюллов: лебединая песнь Третьяковки на Крымском перед реконструкцией
Выставка «Карл Брюллов. Рим — Москва — Петербург» в Третьяковке на Крымском Валу обещает стать одним из самых популярных проектов года, а также будет последней крупной экспозицией перед уходом здания на реконструкцию. Прощание получилось эффектным
11.06.2025
Брюллов: лебединая песнь Третьяковки на Крымском перед реконструкцией
2
Последнее слово Ани Желудь
Незадолго до смерти Аня Желудь подготовила выставку для PA Gallery. Она открылась в конце мая под названием «Абзац». Это слово «она много раз повторяла на последней встрече», написал куратор Дмитрий Белкин
06.06.2025
Последнее слово Ани Желудь
3
Ольга Мичи и Алексей Логинов: «Наша цель — показать людям, что авторская работа фотографа — это высокое искусство»
В честь трехлетия ЦВК Béton его основатели Ольга Мичи и Алексей Логинов рассказали о том, чего им удалось достичь за три года работы центра
23.05.2025
Ольга Мичи и Алексей Логинов: «Наша цель — показать людям, что авторская работа фотографа — это высокое искусство»
4
Опечатано: московские художники теряют мастерские
Из-за неопределенного юридического статуса творческих мастерских они все чаще становятся предметом судебных разбирательств между городом и художественными союзами. Вместе со студиями художники нередко лишаются произведений и прочего имущества
17.06.2025
Опечатано: московские художники теряют мастерские
5
Терракотовая армия в Москве и импрессионисты в Сибири: что покажут в музеях в 2025–2026 годах
На фестивале «Интермузей» директора ведущих государственных музеев страны объявили о выставочных планах на 2025–2026 годы в столице и регионах
26.05.2025
Терракотовая армия в Москве и импрессионисты в Сибири: что покажут в музеях в 2025–2026 годах
6
Ежегодный рейтинг посещаемости российских музеев демонстрирует рост
Какие музеи привлекают больше посетителей, как сделать выставку-блокбастер, что лучше — общий билет или отдельные для каждой экспозиции, помогает ли обилие филиалов увеличить посещаемость? Все ответы в исследовании нашей газеты
03.06.2025
Ежегодный рейтинг посещаемости российских музеев демонстрирует рост
7
Николай Гущин: мистический пришелец в советском Саратове
Выставка в Доме русского зарубежья знакомит публику с незаслуженно забытым автором, в биографии которого были Петербург-Петроград, Харбин, Париж, Монако — и Саратов, где вернувшийся из эмиграции Гущин стал культовой для молодых художников фигурой
10.06.2025
Николай Гущин: мистический пришелец в советском Саратове
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2025 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+