Одноэтажный кирпичный дом с мансардой был построен в 1825 году на берегу реки Дейма в центральной части Тапиау. Больше 100 лет в его почтовом адресе присутствовало название Вассерштрассе — теперь это Водная улица. Именно в этом доме у кожевенника Генриха Коринта и его жены Вильгельмины родился сын, получивший при крещении имя Франц Генрих Луис, но ставший известным как Ловис Коринт (1858–1925). Здесь будущий художник вырос, отсюда вместе с овдовевшим отцом перебрался в Кенигсберг поступать в Академию художеств (ради чего и был продан их дом в Тапиау). С тех пор Ловис никогда не жил в родном городе, но неоднократно бывал в нем, уже став признанным художником. Его жена Шарлотта Беренд-Коринт вспоминала, как в 1906 году они вместе приезжали в Тапиау, где муж показывал ей дом своего детства: «Ты видишь окошко на верхнем этаже? Там была моя комнатка. Там я написал свою первую акварель».
Этот художник стал значимой фигурой в немецком искусстве. После обучения в Кенигсберге он окончил еще и Мюнхенскую академию изобразительных искусств, одну из сильнейших в Европе. В 1880-х годах жил в Париже, но идеями импрессионизма увлекся уже позднее. Вернувшись в Мюнхен, примкнул к местному Сецессиону, а со временем возглавил Сецессион в Берлине. Его манера постепенно дрейфовала от брутального реализма в сторону импрессионизма и экспрессионизма, порой скандального. Коринт снискал большой успех у публики, но последние годы провел почти отшельником в небольшом поместье на берегу баварского озера Вальхензее. До времен Третьего рейха он не дожил, поэтому так и не узнал, что все его позднее творчество было, оказывается, «дегенеративным». Посмертное признание вернулось к Коринту только после войны.
Его работы, живописные и графические, представлены сейчас в европейских и американских музеях, во множестве частных коллекций. Но на малой родине, на территории бывшей Восточной Пруссии, ставшей Калининградской областью, произведения Коринта не сохранились, хотя раньше они здесь были. В частности, родному Тапиау художник подарил в 1910 году триптих «Голгофа» — в качестве алтарной картины для местной кирхи. В ратуше висело его полотно «Положение во гроб», а в кенигсбергском замке-музее работы этого автора занимали целый зал. Однако следы их утеряны.
Коллекция печатной графики Коринта появилась в российском эксклаве на Балтике только в середине 2000-х годов: различные немецкие фонды и частные лица до последнего времени охотно дарили Калининградскому музею изобразительных искусств офорты, литографии, гравюры сухой иглой. Суммарно набралось около 200 листов. В 2021 году при содействии Эрмитажа в областном музее прошла выставка «Ловис Коринт. Жажда жизни», и, похоже, именно она решающим образом повлияла на то, чтобы в Гвардейске появился дом-музей художника.
«Этот дом уже к началу ХХ века подвергся большим изменениям, — рассказала нашему изданию Галина Заболотская, директор Калининградского музея изобразительных искусств. — И в советское время он тоже реконструировался, здесь располагались коммунальные квартиры на пять семей. Документальных свидетельств того, как он выглядел при Коринте, не осталось. Реставраторы придерживались планировки типовых немецких домов — причем не середины XIX века, а уже 1930-х годов. Результат можно назвать реконструкцией с частичным воссозданием. Этими работами изначально занимался не наш музей, а администрация Гвардейского района: предполагалось, что это будет культурный центр муниципалитета. Считаю, что с передачей дома нам несказанно повезло. Ценность его музеефикации заключается прежде всего в атмосфере места».
Открывшийся в конце мая дом-музей Коринта стал первым филиалом областного художественного музея. Он уже вовсю обживается. «Площадь дома-музея невелика, — говорит Галина Заболотская, — здесь всего четыре небольших помещения. По этой причине, и еще потому, что графику нельзя экспонировать свыше трех месяцев, в доме будут проходить сменные выставки работ Коринта». В премьерном показе акцент был сделан на графическом цикле «Мартин Лютер».
Часть постоянной экспозиции посвящена детству художника. Подлинных мемориальных объектов сохраниться не могло по определению, хотя бы в силу давней смены Коринтами места жительства. В роли предметного ряда выступают главным образом старинные деревянные лошадки — подобные тем, что мастерил на глазах у мальчика соседский плотник. Есть и другие предметы старого прусского быта; со временем музейщики надеются увеличить их число. А более широкий исторический контекст преподнесен здесь мультимедийными средствами.
