Врубелевский проект на невских берегах сильно отличается от недавней московской выставки. Кураторская команда Государственного Русского музея во главе с Евгенией Петровой не стремилась соревноваться с блокбастером, показанным в огромных залах Новой Третьяковки. В Петербурге произведений меньше — около 200 картин, рисунков, майолик. Хотя могло быть и еще меньше. По той причине, что важными для понимания Михаила Врубеля, первого русского художника-символиста, предтечи всего отечественного искусства ХХ века, в котором ему почти не довелось поработать, оказывается несколько десятков работ.
Впрочем, для петербургских поклонников Врубеля важно, что на выставке можно увидеть более 60 произведений художника из собрания Третьяковской галереи. Последний раз их привозили в Ленинград в 1956 году на выставку к 100-летию мастера.
Эпиграфом к нынешнему показу стал «Автопортрет с раковиной», одно из последних изображений Врубелем самого себя. Раковина здесь — символ мастерства художника. Как в изображении моллюсков (только углем и белилами), так и всего остального: людей, пророков, демонов, серафимов.
По сути, все, что создавал Врубель, — это о нем самом. В ранней, неоконченной картине «Гамлет и Офелия» для художника нет заветного шекспировского вопроса. Конечно, быть! «Богатырь» — это Врубель в образе Ильи Муромца, мощный былинный герой, который прокладывает новые пути в искусстве. На картине «Утро» показан юноша, которого будит серафим. Сходство героя с будущими изображениями Демона очевидно. Возможно, это душа художника.
«Портрет Саввы Мамонтова» мрачен, как предчувствие драматической судьбы главного русского мецената эпохи первоначального накопления капитала. Мамонтов помог Врубелю в первые годы жизни в Москве, сделал его главным сценографом в своей частной опере. Но интуиция художника не обманывает.
Самый скромный по размерам зал выставки подобен вспышке — картины «Демон сидящий», «Сирень», «Летящий демон», «Пророк». Мандельштам сказал про глубокий обморок сирени в отношении другого классика. Применимо и к Врубелю. «Пророк» заставляет вспомнить одноименное стихотворение Пушкина. Художник не собирался палитрой жечь сердца людей. Но очень хорошо знал себе цену. О чем говорят расположенные здесь же блестящие рисунки к лермонтовской поэме «Демон». Хрестоматийный «Тамара и Демон» («Я дам тебе все, все земное — / Люби меня!») сопровождается редким «Скачущим всадником» («Несется конь быстрее лани»), который не вошел в издание сочинений Лермонтова, вышедшее к 50-летию со дня его смерти. В поэме конь привозит Тамаре мертвого жениха — у Врубеля еще живой наездник слился с телом животного.
Картина «Царевна-лебедь», вероятно, самое известное у массового зрителя произведение Врубеля. Это символический портрет Надежды Забелы, жены и музы художника, в роли Царевны в опере «Сказка о царе Салтане». Сейчас это символ чистой красоты — современники Врубеля видели в этой картине много «театрально-костюмного».
«Царевна-лебедь» подводит к финальному сюжету выставки, который можно назвать «Врубель — Забела, пророк — серафим». Он начинается, на первый взгляд, неожиданно — с картины «Пан». Но известно, что летом 1899 года Врубель и Забела гостили у Марии Тенишевой в имении Талашкино. Как-то художник зачитался рассказом Анатоля Франса «Святой сатир» (дипломированный юрист Врубель знал европейские языки). Затем стер почти законченный портрет жены и за два дня написал «Пана», называя его «Сатиром». И снова художник о себе: если сатирам удавалось развеселить богов, то ему — приблизиться к божественному совершенству.
Дальше следуют портреты Забелы. Два самых известных — «на фоне березок» и в шляпке. Неоконченный поздний «Дама в лиловом» выполнен на холсте, отрезанном от нижней части картины «Пророк». Художник символически жертвует своей музе часть себя. «Голова пророка» близка к нескольким автопортретам 1904–1905 годов. А рядом с известной картиной «Шестикрылый серафим» помещен рисунок «Пророк и серафим» из собрания Всероссийского музея А.С.Пушкина.
Государственный Русский музей
«Михаил Врубель»
До 15 октября
