Минувший 2021 год был для Альбрехта Дюрера юбилейным — годом 550-летия со дня рождения. В России его отметили двумя представительными выставками — уже завершившейся экспозицией гравюр в Историческом музее и большим проектом в Эрмитаже (до 28 марта), в котором приняли участие ГМИИ им. А.С.Пушкина, Третьяковка и другие музеи. В процессе подготовки этой выставки в Петербурге придумали сделать книгу, которой пытливому русскому читателю давно не хватало, — «Апокалипсис» Дюрера. Осуществили ее питерским составом: в качестве научного редактора выступил Андрей Россомахин, более известный как исследователь русского авангарда, а авторами статей стали два научных сотрудника Эрмитажа — куратор дюреровской выставки Светлана Мурашкина и ее коллега Василий Успенский, хорошо знакомый всем, кто любит отличные искусствоведческие тексты. Примечательно, что «сырьем» для книги при этом послужил экспонат московского музея — экземпляр «Апокалипсиса» из собрания ГМИИ, а напечатали ее в столичном издательстве «Арт Волхонка».
Книга в итоге получилась «подарочная» — большого формата альбом в тисненой обложке, отливающей муаром, с толстой бумагой, качественной полиграфией и продуманно элегантной версткой внутри (но при этом по весу легкой из-за мягкой обложки и небольшой толщины). Первая треть книги — это факсимиле 15 листов дюреровского «Апокалипсиса», который, как подчеркивают искусствоведы, правильнее называть все-таки не «циклом», а книгой. Художник не только проиллюстрировал «Откровение Иоанна Богослова», но и напечатал на оборотах листов его текст, предназначив их именно для переплета в единый корешок и чтения одновременно с рассматриванием иллюстраций. Нам, увы, этот экспириенс не очень доступен: текст тут дан на латыни (существует еще вариант на немецком, но в нынешнем издании предпочли воспроизвести латинскую версию, а также второе издание гравюр — 1511 года, а не первое — 1498 года).
Зато следующая треть книги призвана все-таки помочь нам почувствовать себя христианским читателем. Здесь рассмотрен синодальный перевод «Откровения Иоанна Богослова». Русский текст сопровождается увеличенными фрагментами тех же 15 гравюр. Отметим остроумный ход авторов издания, столкнувшихся, как и их предшественники при издании аннотированного «Откровения», со сложной задачей: как все-таки выделить в тексте Священного Писания именно те куски, которые проиллюстрировал художник? На сей раз удалось отыскать красивое решение: те фразы из «Откровения», которые Дюрер использовал в деталях гравюр, напечатаны красным шрифтом, а то, что он проигнорировал, — черным. Казалось бы, мелочь, однако она демонстрирует, с какой тщательностью и любовью осуществлено это издание.
Наконец, в последней его трети помещены статьи Мурашкиной и Успенского, где искусствоведы рассказывают о том, почему этот цикл гравюр Дюрера стал началом совершенно новой эпохи в печатной графике и изменил мировоззрение последующих поколений художников, а также в чем истоки и особенности примененной им иконографии и техники. Но, поскольку сегодняшняя книга призвана в первую очередь доставлять наслаждение эстетическое (а также, честное слово, тактильное), авторы не стали уж слишком утяжелять свои статьи научными рассуждениями. Тем более что по «Апокалипсису» Дюрера надо бы многотомники с диссертациями писать (и пишут).
Статьи вышли сжатыми и понятными. В сопровождении любопытных дополнительных иллюстраций комментаторы излагают нам объем знаний, необходимый для того, чтобы суметь насладиться нюансами сюжетов гравюр и красотой их исполнения. Потому что издание это — как и произведение искусства, ставшее его темой, — в первую очередь про красоту, которую Дюрер сумел найти даже в изображениях конца света.
