Восемь монументальных скульптур от известных художников замерли у самой кромки русского сакрального места — площади государственных триумфов. Проект, организованный компанией Bosco в рамках направления «ГУМ-Red-Line» по презентации современного искусства и фестивалем «Архстояние» при поддержке «Интеко», объединил весьма достойных авторов. Его кураторами выступили Марина Федоровская и Антон Кочуркин.
Лауреат Госпремии (1995) и Премии им. Репина (2014), а также номинант Премии Кандинского (2014) Ринат Волигамси (р. 1968) сделал монументальный объект в виде большой канонической пятиконечной звезды. Авторский ход состоял в том, чтобы деконструировать этот символ советской власти, перепутав размер и расположение звездных лучей. Восьмиконечная звезда-мутант стала похожа на противотанковый еж, что подчеркнуто и материалом — ржавой (а на самом деле устойчивой к атмосферной коррозии) кортен-сталью. Может быть, это и не фига в кармане по отношению ко всей Красной площади, но определенная ирония в образ заложена. И не только в этот образ.
Дизайнер и скульптор Роман Ермаков (р. 1985) создал экспонат из яиц разной формы и размеров. Возможно, кто-то назовет их шарами или гигантским горошком, но вообще-то это яйца анфас и в профиль. В русском языке немало идиом, описывающих власть через яйцо: «мериться яйцами», «железные яйца», «кто главнее — курица или яйцо». Весьма иронично — воплотить эти подтексты в белоснежном, сверхпрочном стеклопластике и назвать «Стабильная композиция». Баланс яиц действительно ведет к стабильности, и не только в скульптуре.
Размышления о власти есть и в работе знаменитого московского концептуалиста, лауреата Премии Кандинского (2015) Андрея Филиппова (р. 1959). Он сделал «Гномон», солнечные часы, только вместо шеста, отбрасывающего тень, у него половина имперского двуглавого орла. В течение дня за счет тени эта гербовая птица или восстанавливается в привычных очертаниях о двух головах, или, наоборот, уполовинивает свое имперское величие. Впрочем, по таким часам можно просто наблюдать время, не ломая голову над возможными подтекстами.
«Наше все», создатель арт-парка в Никола-Ленивце Николай Полисский (р. 1957) сплел из веточек колонну в классической комплектации, с базой и антаблементом. Если учесть, что колонна — знак классического искусства вообще (и в этом качестве колонну, например, любили использовать архитекторы-постмодернисты — как осколок мощной, но, в общем-то, неактуальной истории), то колонна, сплетенная будто какая-нибудь корзина, — это, конечно, сильное снижение пафоса, веселый образ.
Как и гигантская голова Александра Македонского — произведение одного из пионеров медиаарта Аристарха Чернышева (р. 1968). Оригинал этой головы резца великого Лисиппа до нас не дошел, в наличии лишь копия эллинистического времени, которая хранится в Археологическом музее в Стамбуле, но главное не в этом, а в том, что вот есть такая голова великого завоевателя древности, она брошена без особого почтения на траву и мерцает огоньками вечной перезагрузки. Это такая мягкая рефлексия по поводу памяти о великих правителях: кем они были и как их образ употребляют потомки.
Художники Василиса Прокопчук и Евгений Брагин создали «Непроходимую чащу» — инсталляцию из подвешенных на металлической конструкции осин, тем самым буквально воплотив идиому «блуждать среди родных осин». (Услужливый Google подсказывает, что выражение «язык родных осин» ввел в наш обиход Тургенев и это означает непритязательный, наивный литературный стиль.) Но работа не о наивности, а об инклюзии — доступности искусства. В феврале нынешнего года «Непроходимая чаща» победила в открытом международном конкурсе на арт-объект для «Архстояния», обойдя 250 конкурентов. Художникам нет и 30, участие в «Архстоянии» и в «Красном саду» — весомая строка в их творческой биографии.
Идеолог стрит-арта Дмитрий Аске представил скульптуру в супрематическом ключе — языческую богиню Макошь, держащую в руках голубую оглоблю-небосвод. Макошь — единственная женщина в пантеоне славянских божеств, что, очевидно, должно звучать в унисон с нашими современными феминистическими взглядами. Ее приобрела компания Boscо и после выставки установит перед своей мануфактурой в Калуге. Остальные же произведения обретут прописку во дворах новостроек «Интеко», в современных жилых комплексах, доказывая их уникальность и повышая тем самым стоимость квадратных метров.
Если подытожить — что нам Гекуба, то есть «Красный сад»? Симпатичное летнее мероприятие, прекрасно подготовленное и на 150% отыгранное в прессе. От всего этого не ждешь каких-то интеллектуальных прорывов, это искусство очень причесанное, нейтральное, аккуратное, стоящее по струнке. И в данном случае расположение объектов «Красного сада» по кромке Красной площади символично. Художники, принявшие участие в проекте, как мы видим, пытались какие-то дополнительные фрондерские подтексты в своих работах зашифровать, но вряд ли публика, фланирующая по Красной площади, будет об этом задумываться.
Красная площадь, 3
«Красный сад»
До 12 сентября
