Веретьево — бывший пионерский лагерь на берегу реки Дубна, превращенный в арт-резиденцию. Его владельцы, идеологи и вдохновители — братья Андрей и Дмитрий Гнатюки, прославившиеся в 1990-е авангардным издательством «ИМА-пресс», а позже всерьез занявшиеся политическим консалтингом и на этой ниве преуспевшие. В Веретьеве Андрею Гнатюку и его другу Сергею Сильниченко установлен шуточный памятник посреди фонтана: они оба, то ли в античных тогах, то ли в банных полотенцах, замерли в образах мухинских рабочего и колхозницы, подняв над головами бокал и бутылку шампанского.
Угодья впечатляют размахом. Помимо собственно лагеря, это леса и поля. В чаще бегают олени — их кормят с руки морковкой и сухарями. Из озера выпрыгивает рыба, настолько ее здесь много, — и можно порыбачить! На лужайках пасутся козы и муфлоны. Арт-резиденция работает как курорт, номерной фонд включает порядка 150 койко-мест с градацией от скромных однушек в «Доме вожатых» до изб-вилл на берегу реки. Часть комнат — именные. Есть номера Михаила Куснировича, Леонида Парфенова, Ольги Солдатовой и прочих звезд: у владельцев немало друзей среди современных художников и медийных персон.
Если брать эстетическую составляющую арт-резиденции, то она очень в духе «ИМА», то есть веселья через край, прикола, капустника, «Ералаша».
По всему Веретьеву расставлены скульптуры мутантов, пародирующие пионеров-героев в настоящем пионерском лагере, в кустах прячется голубой ретроавтомобиль «Москвич», в траве лежит разрисованная русалка, на опушке застыл Чебурашка, к стенам изб пришпилены увеличенные имиджи с карикатур Андрея Бильжо. Владельцы «ИМА» никогда не претендовали на хороший вкус, их стиль — постсоветская массовая эклектика.
И вот в вотчину этих вечных пионеров позвали своего рода «каменного гостя» (не с целью увлечь отдыхающих в бездну, но чтобы поднять дискуссию на новый уровень) — выдающегося художника и архитектора Александра Бродского. Ему отдали 7 га болота, непосредственно примыкавшего к лагерю, отвели 2 года и предоставили карт-бланш. И Бродский из этого болота сотворил «нечто».
На некотором расстоянии от земли были проложены деревянные мостки, прорезавшие болото дорогой и превратившие посещение этого уголка в Путешествие. Тут и там расставлено 38 павильонов-станций, где можно присесть, полюбоваться кувшинками на воде или зарослями крапивы и идти дальше. Для тонких душ в некоторых павильонах оставили книги — почитать. Подборкой книг занималась известный журналист и куратор Анна Наринская. Дизайн каталога, выпущенного к открытию проекта, сделал Игорь Гурович. А поэтичные тексты написал Григорий Ревзин.
Согласно интерпретации Ревзина, перед нами постсоветский парк. Был парк регулярный — французский, пейзажный — английский, а это — наш, на болоте.
Но, как справедливо заметила в приветственном слове на открытии парка в конце июня директор ГМИИ Марина Лошак, перед нами, скорее, не парк, а место. И желательно его посещать в одиночестве. Собственно, эта природная инсталляция и рассчитана на одиночные «трипы»: слишком узки мостки и миниатюрны павильоны.
Приюты для медитаций выглядят так, будто 100 лет здесь стоят и успели зарасти бурьяном. На самом деле имитация натуральности потребовала невероятного напряжения сил. Сваи под дорожку и строения вбивались чуть ли не вручную. Доски для павильонов (обязательно старые, с патиной времени) искали по всем окрестным деревням. Чем больше было на них мха и плесени, тем лучше. Гигантское цельное окно для «Дома отшельника» с большим трудом доставили в глубь природного объекта. Даже туалет — традиционную дачную будочку (впрочем, с книжками внутри) — превратили в «символ свободы и уединения» и установили на горе, в верхней точке ландшафта. Внешняя нетронутость и дикость природы обманчива: болото причесано, окультурено и обработано от клещей, не говоря уже о том, что тут и там в траве расставлены зеркальные урны для мусора.
Отдельная история — дикие травы. Дендрологическое их разнообразие и высота в человеческий рост впечатляют. Украшение коллекции — гигантские лопухи Arctium lappa с размахом листа 40 см, их посадили специально.
Это место будет красиво в любой сезон, днем и ночью (когда работает подсветка), в снег и зной.
Болото способно доставить удовольствие в каждой точке, сидите ли вы на искусственном острове посреди запруды или на втором этаже «Обсерватории».
Как сказал на открытии Григорий Ревзин, Александр Бродский — редкое положительное явление нашего отвратительного времени. То есть, когда в будущем потомки оглянутся на 2021 год, они скажут: «Зато тогда творил Бродский!» Сам автор был чрезвычайно скромен: благодарил помощников и друзей, сказал, что работа была интересной и приятной.
У Александра Бродского талант: что бы он ни делал, офорты или инсталляции, у него получаются Символы с большой буквы, отражающие суть времени. Любой выросший в России человек считывает за его образами целую гамму отсылок и интерпретаций. Сделать медитативную площадку из болота — остроумно и тоже в духе времени. Потому как образ парка-сада в русской культуре цепями прикован к вишневому саду из одноименной пьесы. «Вся Россия наш сад», — говорил Петя Трофимов Ане Раневской. Сегодня его слова можно переиначить на «вся Россия наше болото»: дикое, заросшее, порядком подгнившее, загороженное по границе зеркальными стенами, где все новое способно существовать, лишь мимикрируя под руины, но внешне очень даже симпатичный уголок, почти кладбище, только без могил. Но, конечно, каждый найдет в этом пространстве свои собственные смыслы.
Как бы то ни было, отныне Веретьево наряду с Никола-Ленивцем — это еще одна точка вне Москвы, рекомендованная к посещению любителям contemporary art.
