В 2014 году фонд IN ARTIBUS начал свою работу с выставки Владимира Вейсберга (1924–1985). Тогда в экспозиции собрали работы из частных коллекций и восьми российских музеев, а также провели конференцию и выпустили монографию, посвященную художнику. Теперь на волне поднявшегося интереса к Вейсбергу в фонде проходит вторая выставка, объединившая уже две крупнейшие коллекции Вейсберга — ГМИИ им. А.С.Пушкина и Инны Баженовой. Семьдесят картин можно будет увидеть в течение полугода. Графика же будет меняться: с февраля по апрель она будет из собрания ГМИИ, а с мая по июль — из коллекции Инны Баженовой.
Выставка охватывает все творчество художника — от хрестоматийных работ до малоизвестных, в том числе картину «Семья Щегловых», один из ранних пейзажей Вейсберга «Куст», натюрморт «Венера и кактус», ставший эмблемой фонда, а также последнюю, незаконченную работу — «Венера и геометрия».
Мало о ком из наших художников до сих пор идут такие страстные споры, как о Вейсберге. Одни величают его «русским Моранди» и «метафизиком», другие сражаются с этими «стереотипами». Кого-то восхищает его способность «поверить гармонию алгеброй», а кто-то напрочь отрицает схоластичность Вейсберга, превознося мистическое начало в его живописи. Для одних существует только период «белого на белом», другие очарованы ранними цветными работами. Как отметил острый на язык баснописец советского андерграунда Валентин Воробьев, Вейсберг «умел рисовать вечность». Но путь к этой вечности был долгим и извилистым.
Почти невозможно представить, что ученик Ильи Машкова и Александра Осмеркина вдруг может отказаться от цвета, по крайней мере в привычном его понимании. А ведь ранние работы Вейсберга были вполне в духе «Бубнового валета», хотя уже отмечены жемчужной проседью. Это особое серебристое сфумато со временем будет все сильнее поглощать цвет, пока не растворит его полностью.
Не менее удивительно, что Вейсберг некоторое время посещал студию Василия Ситникова, с которым дружил, но не стал его эпигоном. Несколько лет Вейсберг выставлялся с группой художников «сурового стиля» «Восемь», но и там не подпал под влияние товарищей, воспевавших геологов и покорителей целины. Вейсберг почти всю жизнь боготворил Поля Сезанна — хотя его классические работы, буквально сотканные из цветного тумана, менее всего напоминают рубленые сезанновские натюрморты. Вейсберг как будто слишком буквально понял завет Сезанна — смотреть на натуру как на совокупность простых форм, сфер, конусов и цилиндров. Но к этим первоосновам он добавлял еще классические гипсы и диковинные раковины. Кажется, в своем стремлении к абсолюту Вейсберг дошел до самой последней структурной единицы, но всегда умело ускользал от упрощений.
Впрочем, Вейсберг был одним из немногих в СССР художников, которые имели какое-то представление о структурализме. Его отец Григорий Вейсберг был одним из первых советских психологов, изучавших психоанализ. В начале 1960-х Владимир Вейсберг даже сделал доклад «О видах колористического восприятия искусства» на симпозиуме структуралистов в Институте славяноведения.
В его живопись «белого на белом» встраивается целый ряд метафор: зима, смерть, вечность, абсолютное молчание, гармония и еще бесконечно много ассоциаций, затрагивающих глубины коллективного бессознательного. И все-таки, как ни раскладывай искусство Вейсберга по полочкам, оно так и остается вещью в себе, охраняя свою магию от любого анализа.
Фонд IN ARTIBUS
Владимир Вейсберг. Ничего, кроме гармонии
1 февраля – 28 июля