Интерес к этой теме недавно вновь вспыхнул в Великобритании на фоне крупных проектов консервации и реставрации в соборе Святого Павла и Королевском госпитале, а также после прошлогодней выставки британского барокко в Тейт. Книга Лидии Хэмлетт «Настенная живопись в Британии 1630–1730-х годов: переживание истории» посвящена произведениям этого вида искусства, реализованным во дворцах королей и особняках аристократии.
В исследовании автором использовался междисциплинарный подход. Хэмлетт раскрывает литературное, культурное и политическое значение грандиозных проектов настенной живописи, известных под общим названием «истории» — безотносительно к тому, был ли сюжет мифологическим или каким-то иным. По ее мнению, все они побуждали зрителя к переживанию и в связи с «их гигантским масштабом и интерактивной формой невольно напрашивалось обсуждение». С помощью стенописи заказчики, особенно виги, жившие в огромных загородных домах 1680–1690-х годов, могли сообщать о личных идеалах и династических связях, передавать политические и философские послания. К созданию значительных интерьеров того времени нередко привлекали континентальных художников, таких как итальянец Антонио Веррио (1639–1707) или француз Луи Лагерр (1663–1721).
Хэмлетт подробно показывает, как стенопись, черпавшая идеи из других форм искусства, превращалась в визуальную манифестацию власти. Одним из величайших воплощений этой задачи стала потолочная роспись в Банкетном доме дворца Уайтхолл, выполненная Питером Паулем Рубенсом (1577–1640) на холстах в 1630-е годы. Большое значение имели и интерьеры Уилтон-Хауса, поместья графов Пембруков в Уилтшире; в книге впервые рассматриваются изображенные там сцены из классической литературы в свете коренных политических сдвигов 1640-х годов.
После восстановления королевского правления в Англии Карл II преобразовал интерьеры Виндзорского замка, используя фрески для воспевания обновленной монархии и нации в целом. Хэмлетт рассматривает последовательный ряд этих сюжетных росписей как «управляемую галерею для прогулок», которая заканчивается двойным визуальным крещендо в зале и королевской часовне Святого Георгия. Искусствоведы старшего поколения Стивен Оргел и Рой Стронг писали, что в этих интерьерах «утверждается новая идеология: над королевским дворцом парят божественные идеи, воодушевляя привилегированное правление». Вторя им, Хэмлетт проводит параллели между интерьерами и пьесой-маской Томаса Кэри «Небо Британии» (1634). Автор считает, что такого рода интерьеры непосредственно связаны с «современными им иммерсивными эффектами маски, драмы и оперы».
Анализируя интерьерные росписи Боутона, Чатсуорта, Чарборо, Бленхейма и ряда других особняков и замков, Хэмлетт исследует оживление архитектурного пространства с помощью остроумного новшества — вкрапления в изобразительную форму текстов из литературных источников континентальной Европы. Недаром один из поэтов назвал оформление Джеймсом Торнхиллом (1675–1734) лестницы в Ханбери-Холле в графстве Вустершир «одушевленной стеной». Нередко настенные росписи «анимировали» и классическую литературу, в частности поэму Овидия «Метаморфозы». Нигде мифологические темы не были переданы Джоном Ванбру (1664–1726) столь блестяще, как в Кастл-Ховарде в Северном Йоркшире, где фрески вызывают в воображении дворец Солнца, описанный в книге II. Заимствуя сюжеты из Овидия, художники превращали «заказчиков в богов, реальные стены их домов — в воображаемые пейзажи, а потолки — в небесный свод». Веррио в интерьере Небесной комнаты в Бёргли создал архитектурную иллюзию, наполненную ошеломляющими зрителя небесными телами.
Поэт Томас Тикелл полагал, что зрители, созерцавшие фрески 1690-х годов в Лоутер-Кастле (ныне утраченные), дышат воздухом Элизиума, потому что, «благодаря выразительным мазкам прекрасной руки Веррио, боги в земных жилищах выглядят лучше, чем у себя дома». Подобные росписи, по-видимому, предназначались как раз для того, чтобы оживить огромные особняки божественной аурой.
