Книга Фрэнка Уитфорда о Баухаусе была издана в 1984 году. С тех пор в мире вышло немало монографий о знаменитой школе архитектуры и дизайна, но на русском, как ни странно, это первая. Хотя статей, документальных фильмов, глав в научных трудах по истории современной архитекторы и у нас можно найти предостаточно. В том числе переведены труды основателя Баухауса Вальтера Гропиуса и преподававших там Йоханнеса Иттена, Василия Кандинского, Пауля Клее, где изложены взгляды авторов на обучение.
Уитфорд же писал свою историю Баухауса во времена, когда тот еще не стал священной коровой и в разделенной Германии не было его музеев. Так что о школе он рассказал без принятого позже пиетета, местами с иронией. Наверное, потому что сам был и преподавателем, и художественным критиком. Можно сказать, что Уитфорд написал историю заблуждений, противоречий и столкновений, характерных для школы, постоянно менявшей свои программы и методы обучения.
Менялась в период существования Баухауса — с 1919 по 1933 год — и Германия. Уитфорд эти изменения в стране последовательно отмечает, напоминая, что школа, хотя и была достаточно герметичным местом, жила в социуме и политика не могла на нее не влиять. Баухаус был открыт в Веймаре во времена политической нестабильности, разрухи и популярности коммунистических идей. Его первый директор Вальтер Гропиус, тогда молодой архитектор, прошедший войну, придерживался левых взглядов и мечтал о гармоничном сотрудничестве мастеров-ремесленников и массового производителя. Он с трудом добился для школы минимального финансирования, а деньги на питание голодных учеников давали меценаты. Закрыл же Баухаус в Дессау, переведя школу в Берлин (оказалось, ненадолго), третий директор, архитектор Людвиг Мис ван дер Роэ, под давлением нацистов: сотрудничать с ними он не захотел.
Книга выстроена логично: предпосылки создания, история с первых и до последних дней, всемирное значение, список документов. Преподаватели — их называли мастерами — появляются на страницах в той же последовательности, что и в жизни. Каждый приходил со своими взглядами на искусство и обучение. Так что говорить о «методе Баухауса» после прочтения книги язык не поворачивается: не существовало такого одного, единого.
Среди мастеров школы были великие архитекторы и художники, но и к классикам Уитфорд относится трезво. Он отмечает бесконечные колебания подверженного рефлексиям и влияниям Гропиуса. Пишет, что преподавание принесло пользу самому Клее, «заставило его впервые попытаться понять собственное творчество». Констатирует, что «О духовном в искусстве» Кандинского «признали ключевым теоретическим высказыванием даже те, кто ничего в нем не понял», причем тут же, в одном абзаце, излагает суть этого высказывания. А в конце главы о Кандинском признает, что его базовый курс дизайна оказался «наиболее полезным» и что его собственное творчество «необычайно сильно повлияло на дизайнерский стиль Баухауса».
Автор дает объективные, подкрепленные цитатами характеристики преподавателей, но за ними чувствуется личное отношение к каждому. Ему явно ближе прагматичный, одетый в рабочую спецовку конструктивист Ласло Мохой-Надь, чем погруженный в мистицизм и облаченный в длинную рубаху Йоханнес Иттен, «в котором непостижимым образом сочетались святой и шарлатан». Однако именно Иттен был в школе влиятелен и имел преданных поклонников.
Учащиеся описаны в книге не так подробно, но приведены их воспоминания, дающие представление о повседневной жизни школы. Социальный состав студентов в разные годы менялся, цели их тоже были различны: кто-то хотел просто овладеть профессией, другие — совершенствоваться духовно и постичь суть искусства. Преподавателей они предпочитали разных, могли даже требовать их отставки. Но никто, кажется, не понимал, что их маленькая — от 100 до 150 учеников — школа войдет в историю.
Книгу Уитфорда читать легко и интересно, чего не скажешь о большинстве статей про Баухаус. Они о методах и идеях, а книга — о людях, в чьих головах эти идеи и методы рождались. Как в любом образовательном учреждении, здесь были интриги, склоки и профессиональная ревность. По Уитфорду, величие Баухауса не плод совместных усилий группы единомышленников, а результат борьбы творческих противоположностей.
