За последние 15 лет мир искусства и культурное сообщество Бразилии радикально изменились. И если еще в 2000 году в стране не было ни одной ярмарки современного искусства, то теперь их две — в Рио-де-Жанейро и в Сан-Паулу, причем на каждую съезжается все больше крупных международных галерей, среди которых такие гиганты, как Gagosian Gallery, White Cube и Pace. Да и местные арт-дилеры не отстают. За 20 лет количество бразильских галерей ощутимо возросло: в 1990-е годы их было около 20 — сегодня наберется уже более 50.
Тем не менее берут количеством, а не качеством. Музеи Бразилии продолжают работать по старинке, в основном организуя традиционные ретроспективы и выставки, и старательно избегают экспериментов или проектов, рассчитанных на более узкий круг специалистов. Культурные центры, которые финансируются крупными банками, такие как Культурный центр Банка Бразилии с годовым бюджетом почти в $20 млн, стремясь привлечь посетителей, идут на поводу у публики, показывая «блокбастеры». Не удивительно, что в рейтинге The Art Newspaper «20 самых посещаемых выставок в Бразилии в 2013 году» Культурный центр Банка Бразилии появляется аж четыре раза.
Учитывая, что в Бразилии есть всего несколько мест, где можно увидеть искусство альтернативное, а не мейнстримное, 31-я Биеннале в Сан-Паулу, проходящая с 6 сентября по 7 декабря, подобна глотку свежего воздуха.
В этом году основная тема биеннале — «Как говорить о том, чего не существует», а работы, которые представлены на ней, нечасто увидишь в Бразилии. Логично, что в команду кураторов входят в основном иностранцы: Чарльз Эше (Великобритания), архитектор Орен Сагив и критик Галит Эйлат (оба из Израиля), куратор Нурия Энкита Майо (Испания), редактор журнала Afterall Пабло Лафуэнте (Великобритания), режиссер Бенжамин Серусси (Франция) и критик Луиза Проэнса (единственная представительница Бразилии). Вместо того чтобы говорить о художниках, кураторы рассказывают о проектах (всего их 75), особенно подробно останавливаясь на коллаборациях.
Надо признать, в этом году организаторам удалось существенно изменить планировку выставочного пространства. Стараясь сделать выставку со свободным входом еще более посещаемой, турникеты, которые раньше стояли прямо у дверей, перенесли в самый дальний угол первого этажа. Также попытались сделать более ненавязчивым присутствие спонсоров: логотипы в Павильоне Оскара Нимейера, за которыми раньше практически не было видно самих работ, на этот раз хотя бы не так бросаются в глаза.
Спонсорский скандал
Незадолго до открытия предпоказа для прессы 1 сентября разразился крупный скандал. Группа, состоящая из 55 участвующих в выставке художников во главе с ливанкой Тони Чакар, потребовала от организаторов биеннале исключить израильское консульство из списка спонсоров выставки. Они написали открытое письмо, в котором говорилось: «В то время, когда дома мирного населения в секторе Газа бомбит израильская армия, мы считаем недопустимым принимать финансовую поддержку от этой страны». И далее: «Принимая во внимание все вышеизложенное, мы обращаемся к фонду биеннале с требованием отказаться от участия [этого cпонсора], сделав это до открытия выставки».
Кураторы биеннале решили стать на сторону протестующих художников, составив собственное послание, в котором утверждалось: «Очевидно, что источники культурного финансирования оказывают сильное влияние на якобы «независимый» кураторский и художественный нарратив выставки. Средства, полученные от государства, компании или частных лиц, во многом определяют отношение общественности и к деятельности, и к творчеству художников и кураторов, а также контекст, в котором их представляют». Переговоры с фондом затянулись, и в какой-то момент появилось опасение, что большинство участников готовы бойкотировать биеннале. Но всего за несколько часов до открытия был достигнут компромисс: логотипы всех консульств будут размещены только рядом с работами художников из их стран.
Несмотря на временное затишье, конфликт остался нерешенным. Отношения между кураторами и организаторами биеннале стали натянутыми, кроме того, появились «санкционеры». Так, колумбийский коллекционер Леон Амитай, например, вернул галереям все купленные у них работы художников, подписавших письмо протеста (в том числе чилийки Волуспы Ярпы).
В фокусе — Бразилия
Полемика полемикой, но в этом году фокус биеннале направлен на журналистов и освещение современной политической и культурной ситуации в Бразилии. Типичный пример — видеоработа Inferno израильской художницы Яэли Бартаны, в которой показана точная копия неопротестантского храма Соломона в Сан-Паулу, открытого в июле прошлого года Всемирной церковью «Царство Божие». Фильм снят в духе голливудского эпоса-блокбастера и представляет собой остросатирический взгляд на притязания евангельской церкви в Бразилии. В свете последних событий (кандидат в президенты от «Царства Божия» Марина Силва участвует в президентских выборах в октябре 2014 года) фильм особенно актуален. Строго говоря, Inferno, скорее, исключение, потому что впечатляет своей грандиозностью, как и экспериментальные видеоработы испанца Валь-дель-Омара (1904–1982) — Aguaespejo granadino (Зеркальная гладь Гранады) и Fuego en Castilla (Пожар в Кастилии). Именно такие произведения, как правило, и ожидают увидеть на международных биеннале.
Однако в целом 31-я Биеннале в Сан-Паулу не может похвастать масштабными проектами; многие работы интимны, интерактивны и рассчитаны на взаимодействие с публикой. Например, инсталляция Ошибки Бога аргентинского арт-коллектива Etcetera, основанная на отрывках из книги Слова других Леона Феррари, или Landversation Отобонга Нканга. Нигерийский художник создает пространство для диалога с профессионалами — серию полукруглых столов, расставленных так, чтобы способствовать развитию дискуссии между людьми, чья работа как-то связана с землей: геологами, шахтерами, фермерами, чтобы найти новые способы использования выставочного пространства.
Есть также много работ остросоциального характера, балансирующих на грани политического памфлета, например видеоинсталляция Apelo (Мольба) Клары Янни и Деборы Марии да Силвы, проводящая параллели между военной диктатурой в Бразилии 1960-х и современными актами насилия, совершаемыми «эскадроном смерти» — полицейскими, превышающими свои должностные полномочия. В общем, Биеннале в Сан-Паулу стала прекрасным примером того, как кураторам удалось представить то, что является редкостью для Бразилии, — искусство в контексте, в котором оно создавалось.
