Тридцать три несчастья из любви к искусству

В книге Альфредо Аккатино «Таланты без поклонников. Аутсайдеры в искусстве» собраны биографии 36 относительно неизвестных художников XX века. «Относительно» — потому что все-таки почти о каждом из них есть страница в Википедии. Но они явно не герои первого ряда, и потребовалось некоторое интеллектуальное усилие, авторская воля, чтобы найти их и собрать в единый хор, окрестив сие нестройное многоголосие «Аутсайдерами в искусстве». Наверное, это не слишком почтительно по отношению к художникам, но правильно с точки зрения маркетинга: один раз название книги увидишь — и уже не забудешь.

Итак, герои книги — художники-маргиналы. Все они посвятили себя искусству, все считали творчество главным занятием в жизни. Одни предавались «арту» с большой профессиональной ответственностью, рефлексией, владея ремеслом; другие полагались лишь на темперамент и интуицию. Единственное, помимо искусства, обстоятельство, объединяющее всех персонажей этой книги, — выпавшие на их долю нечеловеческие страдания. «История моих бедствий» Пьера Абеляра кажется милой рождественской сказкой в сравнении с концентрацией несправедливости, испытаний и мук, с которыми сталкивались художники-аутсайдеры. Сиротство, пережитое в детстве насилие, душевная болезнь, проституция, сексуальная неразборчивость, туберкулез, инвалидность, депрессия, нацистские концлагеря, самоубийство, наркотики, ранняя смерть — нужно было иметь как минимум три из этих чудовищных обстоятельств в биографии, чтобы попасть под обложку «Аутсайдеров в искусстве».

Вот, например, баронесса Эльза фон Фрейтаг-Лорингхофен (1874–1927), рекордсменка по количеству личных катастроф: девочка без детства (отец — насильник, мать рано умерла — от сифилиса), в юности — проститутка и актриса берлинских кабаре, три замужества, причем два первых мужа — гомосексуалы, а третий — немецкий барон без гроша в кармане, покончивший жизнь самоубийством. Помимо Берлина, Эльза прожигала годы в Нью-Йорке и Париже, где умерла, отравившись бытовым газом — то ли случайно, то ли намеренно. При этом она была первоклассным мастером перформанса, и есть версия, что именно она подсказала в 1917 году Марселю Дюшану идею реди-мейдов.

Станислав Игнаций Виткевич (1885–1939) — вундеркинд, уже в 20 лет знавший 5 языков, впоследствии написавший 43 драмы, 2 романа и сотню картин. Экспериментировал с наркотиками и в финале жизни принял яд, попав в тиски между советскими и немецкими войсками при разделе Польши в начале Второй мировой войны. Сегодня его имя носит театр в Закопане.

Китаянка Пай Юйлян (1895–1977) восьми лет от роду потеряла родителей, в 14 лет была отдана родным дядей в публичный дом, откуда ее 17-летней выкупил и сделал своей женой один таможенный офицер. При нем она расцвела, выучилась на художника, стажировалась в Европе, была первой женщиной, которая сделала в Китае персональную выставку. Но темное прошлое преследовало Пай Юйлян до конца дней: у нее не могло быть детей, и с мужем она из-за этого рассталась, а потом и вовсе покинула родину.

Арнальдо Бадоди (1913–1943) — надежда итальянского искусства: в 25 лет он уже выставлялся на Венецианской биеннале, причем показывал мрачные провидческие картины типа «Самоубийства художника». Ушел на войну, в сталинградском котле попал в плен и умер в советском госпитале от тифа.

Эльфрида Лозе-Вехтлер (1899–1940) — заметная героиня немецкого экспрессионизма и «новой вещественности», ее сравнивали с Эгоном Шиле и Оскаром Кокошкой. Хрупкая психика вкупе с жизненными неурядицами довели ее до психиатрической клиники. В середине 1930-х нацистская власть признала ее картины «дегенеративными». Саму ее в 1935 году насильственно стерилизовали, а в 1940-м, по программе очищения Третьего рейха от психически нездоровых людей, отправили в газовую камеру.

Амрита Шле-Гир (1913–1941) — индийская Фрида Кало, дочь сикхского аристократа и венгерской оперной певицы. Родилась в Будапеште, росла в Пенджабе, училась во Флоренции и Париже. В 1933-м была единственной восточной женщиной — участницей Парижского салона. Позировала обнаженной — невообразимая вольность для индийской (пусть даже наполовину) девушки. Лучшие ее работы — тонкий сплав европейской традиции и индийского антуража. Умерла в 29 лет: то ли ее отравил муж, то ли от последствий неудачного аборта.

В общем, если вы любите сериал «Американская история ужасов», эта книга для вас.

Чем дальше листаешь этот трагический калейдоскоп, тем чаще задаешься вопросами: зачем нагнетать ужасы? чтобы не ослабевал читательский интерес? Судебные и криминальные хроники для этих целей подходят несравненно лучше. Поведать, что занятие творчеством — не только огни вернисажей и продажи на Sotheby’s, что все может обернуться впустую потраченной жизнью, сломанной психикой, ранней смертью? Но от этих напастей не застрахованы и обычные люди — разница лишь в том, что в их судьбе нет волшебства, радости, везения, озарения — творчества.

Вот этой радости в книге явно не хватает. А ведь именно она, как учит знаменитый исследователь субъективного благополучия философ Михай Чиксентмихайи («Поток. Психология оптимального переживания»), и есть ключ к счастью. Какой-нибудь алкоголик-доходяга за мольбертом может чувствовать полноту жизни сильнее иного состоятельного обывателя.

В процессе чтения трудно проникнуться симпатией к автору — коллекционеру «занятных» жизненных историй. Его разбросанные по тексту сентенции умиляют. «Чем более невыносима жизнь, тем выразительнее произведения художника». Или такое: «Мы читаем биографии — от Караваджо до Тулуз-Лотрека — и приходим в восторг от историй о преступлениях, о крушениях и бесчинствах. В общем, от всего того, что попахивает смесью скипидара и крови». И еще: «Безумие и отчужденность, с их зловещим очарованием, запахом мочи и опилок, равно как и самоубийство, зависимости и сексуальное расстройство — все это так или иначе меняет наше восприятие художника и его творчества, придавая последнему романтический флер». Хочется ему возразить: «Нет, вы ошиблись. Запах мочи, скипидара, крови и опилок совсем не приводит в восторг. Вы не поверите, но иногда острое переживание получаешь, рассматривая краски на холсте».

Так кто же он, наш новый Вазари? В этом году Альфредо Аккатино исполняется 60 лет. Режиссер по образованию, в Италии он известен как постановщик грандиозных шоу. Например, открытия и закрытия Олимпийских игр в Турине (2006) и Экспо (2015) в Милане. За последние 11 лет его четырежды награждали Best Event Award как лучшего event-дизайнера Европы. Он автор полудюжины юмористических книг, руководитель тренд-журнала NOT (2006–2013).

Альфредо Аккатино не случайно когда-то учился на режиссера. Как в фильмах Ларса фон Триера или Квентина Тарантино последняя сцена меняет весь смысл картины, так и финал его книги переворачивает все с ног на голову (или наоборот). Эту последнюю главу автор посвятил своему отцу — художнику Энрико Аккатино (1920–2007). «Папа привил мне любовь к изобразительному искусству и наделил привилегией не испытывать благоговейного страха ни перед кем и ни перед чем, любить или не любить что-то, не думая о том, что покажусь кому-то невежественным».

Глава начинается со сцены, когда автор с братом освобождают мастерскую недавно умершего отца, пакуют и перевозят на новое место его скульптуру, холсты и альбомы. Буквально прикасаясь к тому, что многие десятилетия составляло смысл жизни художника, автор размышляет об одержимости искусством. Для него это очень личная история. Возможно, сам он избежал «инфицирования», но наблюдал «недуг» с близкого расстояния. «Всю свою жизнь отец хотел быть

художником, причем именно быть, а не просто работать. И делать это так, как будто завтра никогда не наступит». Удивительно вдвойне, что «мания творчества» самозародилась у Энрико Аккатино еще в раннем детстве, когда в родной деревне он пас скот и параллельно рисовал коз и гусей, и вела его до последних дней. Он окончил Академию художеств в Риме, жил в Париже, писал, ваял, делал гобелены, преподавал — всегда был занят проектами.

Книга, собственно, и есть дань памяти отцу — и в этом качестве она получилась превосходной. Четырежды лауреат Best Event Award — слишком креативный человек, чтобы ограничиться одним биографическим эссе. Он подобрал в компанию отцу таких же одержимых безумцев, любивших искусство сильнее денег и официального признания, и дал их сводный портрет на фоне XX века.

Альфредо Аккатино. Таланты без поклонников. Аутсайдеры в искусстве. М.: Слово/Slovo, 2020. 304 с.