Возвращение живописи многими воспринимается как тенденция. Даже на первой посмертной ретроспективе одного из столпов арте повера Янниса Кунеллиса (1936–2017) в Фонде Prada (до 24 ноября) ее куратор и идеолог направления Джермано Челант, создавший в палаццо Ка’Корнер зрелищную экспозицию из знаменитых инсталляций художника с использованием «бедных материалов», отвел его серии «Алфавиты» (1959–1960) из черных букв, цифр и дорожных знаков на белом фоне почетное место.
Академия впервые за свою историю показывает выставку живущего художника. Этой чести удостоился классик немецкого неоэкспрессионизма Георг Базелиц, 80-летие которого в прошлом году отмечали ретроспективами в Фонде Бейелера и Кунстмузеуме в Базеле, в Музее Хиршхорна в Вашингтоне, а в следующем году его выставку покажут в Центре Помпиду. Перед куратором выставки (до 8 сентября) в Академии Косме де Бараньяно стояла задача найти неожиданный ракурс, чтобы не повторять формат юбилейных показов. «Ретроспектива — это как симфония, а у нас камерная музыка», — говорит куратор. В трех главных залах («трио-соната») выставлены портреты и большие ню Базелица. В четырех смежных («струнный квартет») — рисунки художника и старых итальянских мастеров, которых он копировал, последние 40 лет подолгу живя в Италии. Конечно, не обошлось без его перевернутых картин, а также двух 5-метровых автопортретов, написанных прошлым летом. «Как и у Гойи, часть лучших работ Базелица относится к поздним годам жизни», — говорит куратор.
Выставка еще одного неоэкспрессиониста, Йорга Иммендорфа (1945–2007), открылась в Фонде Кверини — Стампалья (до 24 ноября). Политика и злободневность были в центре его искусства. Одно время он даже состоял в коммунистической партии, но быстро разочаровался в ее идеологии, оставаясь леваком и бунтарем. Его картины нередко попадали в центр скандалов в буржуазном немецком обществе, против которого художник боролся своим искусством. Венецианская выставка, проект Франческо Бонами, тоже не ретроспектива. Она сфокусирована на главной для Иммендорфа теме — исследовании собственной идентичности как художника и гражданина. Это не классический автопортрет, а в буквальном смысле интервенция в происходящее в картине. «В конце 1960-х — 1970-х, когда живопись воспринималась как предательство революции, Иммендорф не только не отказался от нее, но превратил в мощный политический инструмент, — говорит Бонами. — В то же время относясь к живописи без особого почтения, он снова и снова бросал ей вызов. В истории искусства есть только один такой бунтарь — Эль Греко, тоже ломавший шаблоны своего времени».
Собор Сан-Джорджо Маджоре отдал свое пространство под выставку (до 13 октября) американца Шона Скалли (р. 1945). Бенедиктинские монахи, которым принадлежит церковь, не первый раз выставляют современное искусство. Вспомнить хотя бы проекты Микеланджело Пистолетто и Аниша Капура. В случае Скалли, посвятившего свое творчество размышлениям о «духовном» языком геометрической абстракции, лучшего места в Венеции было не найти. Более 40 работ — живопись, акварели, скульптуры — вдохновлены архитектурой Сан-Джорджо, шедевра Андреа Палладио, и средневековыми рукописями из монастырской библиотеки, по мотивам которых Скалли создал свой иллюстрированный манускрипт. Главный же здесь экспонат — десятиметровая скульптура «Пышное Вознесение» по мотивам библейской истории о лестнице Иакова.
Еще один американский классик Аршил Горки (1904–1948) представлен в Ка’Пезаро. Ретроспектива (до 22 сентября) собрала более 80 произведений из Музея Уитни, Национальной галереи в Вашингтоне, Тейт Модерн, Центра Помпиду. Здесь фигуративные работы 1920–1930-х, созданные под влиянием Сезанна и Пикассо, и зрелые абстрактные 1940-х, когда художник нашел свой стиль, не без влияния сюрреализма, который пришел в Америку с переехавшими в Нью-Йорк европейскими сюрреалистами. Их вождь Андре Бретон был настолько очарован картинами Горки, что написал предисловие к каталогу его выставки в 1945 году. Сюрреализм сюрреализмом, но именно эти работы Горки сегодня считают провозвестниками абстрактного экспрессионизма, до триумфа которого сам художник не дожил, покончив с собой в 44 года.
