Как сказал Перегрин Поллен, один из главных людей в Sotheby’s в Лондоне и Нью-Йорке с конца 1950-х по 1980-е годы, «Пикассо был самым знаменитым в художественном мире живописцем, но самым влиятельным человеком там был Питер Уилсон».
Если эти слова показались вам преувеличением, вот вам материал для размышлений. Председатель Sotheby’s с 1958-го по 1980-й, Питер Уилсон (1913–1984) ввел табло с курсами валют и использование спутниковой связи во время торгов, предпродажные эстимейты, телефонные ставки, престижные вечерние торги, гарантии, статистику продаж искусства и такие жесткие методы ведения бизнеса, как требование выкупать лоты без отсрочек. Уилсон одним из первых стал использовать разные рекламные трюки. Так, для нью-йоркских торгов, на которых были выставлены сокровища с испанского корабля, затонувшего у берегов Флориды в 1715 году, он устроил выставку с реконструкцией каюты капитана и живым попугаем ара; ставки на этом аукционе разрешалось делать только детям, к которым Уилсон, лично проводивший торги, обращался со словами «сэр» и «мадам».
Стиль его управления был, мягко говоря, необычным. Марк Блондо, сотрудник Sotheby’s с 1969-го по 1987-й, вспоминает деловую встречу в доме Уилсона на юге Франции, где «европейские представители Sotheby’s стояли по горло в воде в большом бассейне необычной формы, а Уилсон, которому вода доходила только до груди, взирал на них с высоты своего роста; и вот в таком виде они обсуждали будущее Sotheby’s в Европе».
Этот отрывок взят из сборника воспоминаний об Уилсоне под названием Sotheby’s Maestro, выпущенного аукционным домом. Эти мемуары здесь не претендуют на абсолютную историческую правду, но яркая мозаика, которую они составляют, куда живее, чем многие серьезные биографические труды.
Во время Второй мировой войны Уилсон служил в разведке, что помогало ему в работе в США, когда в 1964 году Sotheby’s купил аукционный дом Parke-Bernet — а Christie’s открылся в Нью-Йорке лишь в 1977-м. Но именно это обстоятельство, кажется, и породило миф (и, похоже, это действительно всего лишь миф) о том, что он был одним из пятерки двойных агентов Британии из высшего общества, в которую также входил искусствовед Энтони Блант. Полиглот, космополит и бисексуал, Уилсон был расчетлив, скрытен и великолепно владел собой — все эти качества идеально вписывались в романтическое представление о невероятно умном антигерое.
Он превратил Sotheby’s из тихого аукционного дома, известного своей компетентностью в области редких книг, в мирового лидера и был одной из ключевых фигур, благодаря которым Лондон занял место Парижа в качестве центра арт-рынка в конце 1950-х, когда Франция обокрала сама себя, введя 7%-ный налог на аукционные продажи.
Christie’s, несмотря на более тесные связи с владельцами старинных семейных коллекций, безнадежно отстал. Сотрудник Sotheby’s в 1950-х годах Клиффорд Хендерсон говорит: «По идее, игра должна была вестись на равных… но на деле все обстояло далеко не так. Спустя много лет Джо Флойд (бывший глава Christie’s. — TANR) рассказал мне, что в 1959 году Christie’s пришлось продавать собственные книги, чтобы заплатить сотрудникам, и он думал, что это конец. Им понадобилось около 20 лет, чтобы наверстать упущенное».
Поворотной точкой стали состоявшиеся в 1958 году торги произведений из коллекции Якоба Гольдшмидта, на которых были представлены семь полотен импрессионистов, а суммарная выручка составила £781 тыс. Сначала нью-йоркский банкир предложил эти работы Christie’s, но там не сумели вовремя распознать их ценность. Уилсон же превратил тот аукцион в настоящий рекламный и финансовый триумф, устроив первые в истории вечерние торги в black tie. Чтобы наполнить зал, он организовал прием совместно с Partridge — дилером мебели, располагавшимся тогда по другую сторону Бонд-стрит.
Уилсон считал, что искусство больше восхищает людей, когда они знают, сколько оно стоит. Он первым предложил ввести индекс рыночной стоимости. Индекс публиковался в газете Times, а составляла его для Sotheby’s журналистка Джералдин Норман. По ее словам, начав с импрессионистов, она, по указанию главы отдела Мишеля Страусса, «распределила всех Моне и Ренуаров в порядке возрастания стоимости». «Когда продавались новые работы, он добавлял их в список и смотрел, куда они попадают. Потом я доставала свой калькулятор и подсчитывала, насколько что сдвинулось. Существовало 12 индексов, каждый из которых охватывал какой-то один сектор рынка, и в течение года каждый месяц публиковался один из индексов за прошедший год». Затем данные сопоставлялись с показателями фондовой биржи и индексом стоимости жизни. Несмотря на популярность, индекс просуществовал только с 1969 по 1971 год, и причины закрытия этого проекта весьма красноречивы. Рынок серебра падал, а Уилсону нравились только графики, идущие вверх.
Уилсон отлично умел распознавать таланты и нанимал много умных — и зачастую красивых — молодых мужчин, из которых наибольшую известность получил Брюс Чатвин, впоследствии ставший путешественником и писателем. Дэвид Нэш, работавший в Sotheby’s с 1961 по 1969 год, а ныне совладелец Mitchell-Innes and Nash Gallery, вспоминает: «Когда я рассказал Уилсону, что работал могильщиком на Уимблдонском кладбище и помощником электрика в сумасшедшем доме, его лицо просияло, и он сказал, что этот опыт будет мне очень полезен в аукционном мире». А вот чего Уилсон совершенно не умел — так это делиться властью. Он управлял компанией при поддержке группы доверенных лиц и часто принимал важные решения, толком не посоветовавшись с правлением.
Как рассказывает Говард Рикеттс, работавший в Sotheby’s с 1959 по 1972 год, в 1969-м аукционный дом почти достиг лимита перерасхода и был вынужден обзванивать клиентов с просьбой оплатить счета. Уилсон и Мишель Страусс начали тайно скупать живопись импрессионистов через жившего во Франции дилера Стивена Хиггинса, а регистрировать их на лондонских торгах. Это обнаружилось, когда значительное число картин оказалось непроданным. Уилсону удалось выпутаться, но руководство перестало ему доверять.
К концу 1970-х он вырастил компанию до таких масштабов, что управлять ею неформально было уже невозможно. В 1980-м он ушел с поста председателя, и, хотя продолжал принимать интересы Sotheby’s близко к сердцу, некоторые бывшие коллеги относились к его действиям как к нежелательному вмешательству. После краткого периода «междуцарствия» Sotheby’s оказался в руках по большей части американских инвесторов, и с тех пор им управляют бизнесмены.
Заключительное слово предоставим Джеймсу Мейру, еще одному выходцу из Sotheby’s: «Две великие институции Британии были созданы и разрушены руками их основателей: Консервативная партия Маргарет Тэтчер и Sotheby’s Питера Уилсона. Ни один, ни другая никогда не задумывались всерьез о наследнике».
Добавим, что Питер Уилсон стал одним из главных героев книги «Галерея аферистов», выпущенной в 2018 году «Азбукой-Аттикус» на русском языке. Ее автор Филип Хук как раз выступал в роли редактора-составителя рецензируемого нами издания.
