Кто и когда в вашей семье начал коллекционировать?
В 1932 году мой прадед приехал в Париж на Всемирную выставку, потерял голову от красоты и начал покупать мебель, ковры, антикварные украшения, статуэтки — все, что было ему по вкусу. Очень быстро втянулся, стал завсегдатаем торгов и международных ярмарок. Коллекцию продолжил мой дед, теперь ее пополняют отец и дядя. А в 2006 году она легла в основу нашего Культурного фонда Boghossian в Брюсселе.
И что вы привезли на биеннале антикваров в Париж?
Мы хотели показать преемственность, поэтому выбирали те произведения, которые нас вдохновляют. Среди них есть, например, миниатюрные скульптуры бульдогов из самоцветов фирмы Карла Фаберже и ее же хрупкая ваза с водой из кристалла и цветком из бронзы и эмали; или брошь Cartier конца 1940-х годов в виде изящной птицы из бирюзы с рубином и сапфиром; брошь Lalique, образец витражной эмали — смотришь на нее, и кажется, что украшение светится изнутри. Это удивительные мастерство и техника.
Изысканные техники — конек Boghossian, и XX веком вы вряд ли ограничиваетесь.
Это правда. Одна из последних коллекций, которую мы также представляем на биеннале, называется Art of Inlay. Этой технике инкрустации несколько тысяч лет, она была известна еще в Древнем Египте, в империи Великих Моголов, встречалась в фарфоровых изделиях китайской династии Мин. Нам захотелось возродить ее, но в современной коллекции. Суть в том, что один камень помещается внутрь другого, при этом металлическая оправа отсутствует и камни сливаются вместе, например ляпис-лазурь с бриллиантом. Следующий шаг в том же направлении — это современная техника Kissing Diamonds, «целующиеся драгоценные камни»: один камень держит другой, и они словно сливаются в единое целое.
Кто придумывает коллекции Boghossian? Есть ли у вас арт-директор?
Арт-директор — Эдмонд Чин, дизайнер ювелирных украшений из Гонконга, но все коллекции мы придумываем и создаем вместе. Диалог культур, диалог креативных подходов, взглядов и идей — без этого мы никуда. С идеями у нас проблем нет, мы в год можем по пять коллекций придумывать! А вот найти уникальные драгоценные камни, как, например, редчайшие натуральные колумбийские изумруды в ожерелье Palmette или невиданной красоты вьетнамская синяя шпинель, — это уже сложнее.
Планируете ли вы вернуться на биеннале в следующем году?
Да, нам здесь нравится. Ювелирные ярмарки не для нас, потому что Boghossian не выпускает серийные вещи. У нас только эксклюзивные украшения, только haute joaillerie.
И кто ваш покупатель здесь?
Наши постоянные клиенты, коллекционеры, с которыми нас связывают долгие добрые отношения. Новых контактов пока не было, но мы не теряем надежду. На биеннале все-таки очень качественная публика, это не туристы.
Как представитель нового поколения Boghossian задумываетесь ли вы о том, чем привлечь молодежь, чтобы сделать ее вашими клиентами?
Ювелирный рынок медленнее, чем рынок моды, поэтому нам не надо биться за миллениалов. Люди, которые могут стать нашими клиентами, родились в 1980-х годах. Они только начинают присматриваться к искусству, хотя есть среди них и хорошие коллекционеры. И как правило, драгоценные камни — это следующий шаг. Выпускать ради молодежи капсульные коллекции мы никогда не будем. Я уверен, что до haute joaillerie нужно дорасти, такие украшения нужно уметь носить, это целое искусство.
