18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

«Все это занятие — чудовищный эгоизм»

№55, июль-август 2017
№55
Материал из газеты

Коллекционер Максим Боксер рассказывает о вкусах, стратегиях, перспективах и о том, каково это — жить с искусством

Фото: из архива Максима Боксера
Фото: из архива Максима Боксера

Каково это — жить с искусством, каждый день смотреть на картины, сидеть на стульях ХIX века?

Это пытка, настоящий ад. Только представьте себе, что у вас сотня детей в малогабаритной квартире и всем что-нибудь нужно: то новую рамку, то задернуть шторы, то попасть на стену, то спрятаться за шкаф. Не говоря уже про капризную мебель: заменить обивку, починить ножку… И где, наконец, моя полировщица?! Крики, упреки, просьбы со всех сторон, а это еще мы не говорили о домашних. Детям не на чем делать уроки, со стен пялятся подозрительные личности эпохи декаданса, стекло в горке дребезжит фальцетом: не тронь! Кто это потерпит? Выходит, что все откинуты машиной времени в начало ХХ века, к тому же ностальгирующего по веку XVIII (на cтасовских унифицированных стульях XIX века, о которых вы говорите, сидеть нельзя: в это время уже перестали заботиться о человеческой заднице). В общем, полный привет. И только для меня это аллюзии, дискурсы, реминисценции и прочие ваши термины, обозначающие сублимацию. И сколько ни пиши каталогов, в каждой вещи — секрет, подвох, загадка. Короче, все это занятие — чудовищный эгоизм!

В галерее «Наши художники» идет выставка русской графики Серебряного века из вашей коллекции. Она входит в придуманную основательницей галереи Наталией Курниковой серию выставок — портретов коллекционеров. Эта идея работает? Был «портрет» легендарного Соломона Шустера, потом — балерины Екатерины Гельцер, теперь — ваш.

Да, работает. О Гельцер было очень мало известно, и только кропотливая, детективная работа «Наших художников» хоть немного проявила ее образ. С Шустером я был знаком. Кстати, мы с вами сидим под Чехониным, которого он мне подарил. Шустер был, конечно, шире, чем было показано на выставке, он поражал своим артистизмом, своим подходом, широтой интересов и той квинтэссенцией шедевров, которая осталась у него в руках. Важнейший персонаж. Но если это было невозможно показать в экспозиции, то для внимательных все очень хорошо описано в статьях каталога.

К каждой выставке галерея нешуточно готовится. Например, за время моей выставки они обнаружили несколько важных и неизвестных фактов о моих вещах, нашли пару ошибок в каталоге — все серьезно. Пожалуй, это единственное в Москве место такого рода.

Константин Сомов. Аллея. 1904. Фото: из архива Максима Боксера
Константин Сомов. Аллея. 1904.
Фото: из архива Максима Боксера

В своей коллекции вы реконструируете куски эпох, которые кажутся вам близкими или правильными?

Ничего я не реконструирую, я стараюсь приблизиться к лучшим и представить себе, что становлюсь лучше и что все вокруг становятся лучше: как минимум просвещеннее и образованнее, а как максимум — зрячими.

Можно коллекционировать стихийно и вый­ти в итоге на стройное, цельное собрание, а можно придумать концепцию вначале и потом следовать ей. Что правильнее?

Выбрать концепцию? То есть изначально ограничить себя в развитии? В том, ради чего все и делается? Отказаться от зигзагов, от стремительных и непредсказуемых движений, от погружения в глубину или распространения вширь, по странам и эпохам? Это, простите, не для меня. Для краеведческого музея, возможно.

Мстислав Добужинский. Будни. 1906. Фото: из архива Максима Боксера
Мстислав Добужинский. Будни. 1906.
Фото: из архива Максима Боксера

Правда, что во всем мире коллекционеры меняются и все больше их подходит к приобретению вещей с точки зрения холодного расчета и инвестиций?

Разве можно изменить сумасшедших? Может быть, вы путаете коллекционеров и бизнесменов, создающих инвестиционные фонды, подносящих подарки тем или иным музеям ради получения налоговых льгот? Такие коллекционеры тоже были всегда, и мы должны быть им благодарны, ведь тот, кто заплатил, тот будет и хранить. В конечном счете мы все — временные владельцы, а вещи переживают своих хозяев, оказываясь в тех или иных руках. Еще неизвестно, кто кого выбирает: мы — произведения или они — нас. Посмотрите на провенансы работ в каталогах, и вы сможете представить себе судьбы их владельцев. Тогда поговорим об инвестициях, о реквизированных после революции коллекциях, о продаже эрмитажных картин, о трофейных вещах, ну и о холодном расчете, разумеется.

А для себя как вы видите некое идеальное будущее своей коллекции? Чем она должна закончиться в идеале?

Коллекция — занятие бесконечное, и часто она управляет сама собой, поражая непредсказуемостью. Главное — поставить перед собой задачу, и, чем грандиознее эта задача, тем больше шансов достичь хоть чего-то. По идее, после такой выставки положено ставить принципиально новую цель, например, создать подобную экспозицию, только уже не графики, а фундаментальной живописи, лет через десять. А что касается того, чем это должно закончиться, то в идеале — есть время собирать камни и время их разбрасывать…

Валентин Серов. Карета, запряженная парой лошадей и с кучером на козлах. 1908. Фото: из архива Максима Боксера
Валентин Серов. Карета, запряженная парой лошадей и с кучером на козлах. 1908.
Фото: из архива Максима Боксера

Работы из коллекции висят у вас на стенах? Вам важно любоваться ими?

Да, конечно, висят — фавориты, но только те, которые дружат между собой. Для меня очень важна целостность всей компании, лишь она и доставляет удовольствие. Я почти никогда не разглядываю что-либо в отдельности, ведь мы не обращаем внимания на отдельные любимые черты, хотя вру, наверное… Но фавориты на то и фавориты, чтобы меняться.

Какие самые любимые? Может быть, не самые ценные, а вот именно любимые?

Любимые — все. Я же не покупаю и не вымениваю то, что мне не нравится, то, во что не влюблен. А вот ценность объективная, действительно, разная — просто у одних художников меня приводит в трепет даже одна-единственная линия, как у Врубеля, Серова, Ларионова, а другим нужно постараться. Но все равно любимыми остаются великие, их не много. Ну и еще кое-что сентиментальное: Волошин с аллюзиями к крымскому детству, Сомов со своим ироничным изыском, Григорьев с гротеском, сухой и педантичный, как будто с поджатыми губами, Добужинский… С некоторыми крошечными рисунками Серова, стоящими на книжной полке, я часто здороваюсь, а вполне «доделанный» Богаевский нередко остается в одиночестве.

Лев Бакст. Сатир и нимфа. 1895. Фото: из архива Максима Боксера
Лев Бакст. Сатир и нимфа. 1895.
Фото: из архива Максима Боксера

Есть что-то, что вы упустили и жалеете?

Конечно, ведь мой вкус вполне стандартный, и то, что я собираю, нравится многим, денег вечно не хватает, а за хорошее нужно платить больше других. И в эти моменты я не могу решиться бросить десяток второстепенных рисунков на алтарь шедевра. Часто вспоминаю упущенное: голуборозовского Крымова, превосходного Сарьяна из серии сказок, Петрова-Водкина, тончайшую акварель Борисова-Мусатова... Много всего прошло мимо, но обидно только из-за ушедших по глупости или непониманию. Например, безумно жаль последний автопортрет Врубеля с приклеенной папиросой, который, по словам реставраторов из Третьяковки, нельзя было спасти, но теперь он висит там, отданный собственными руками, в постоянной экспозиции.

Вообще, здесь можно говорить о многом: о боковых ответвлениях моего увлечения, о том, что в разгар перераспределения старых коллекций я вдруг нырнул в голландский золотой век, вместо того чтобы на дне рынка, да еще обладая в то время колоссальными информационными возможностями, покупать и покупать русское. Но об этом уж точно жалеть не стоит, этот опыт открыл совершенно другой горизонт понимания искусства в целом.

Максимилиан Волошин. Коктебель. 1927. Фото: из архива Максима Боксера
Максимилиан Волошин. Коктебель. 1927.
Фото: из архива Максима Боксера

На выставке в каждой акварели, рисунке — нечто притягательное. Вы правда «видите», как говорят коллекционеры, вещи? Их качество, важность и красоту?

Прозрение было запоминающимся, как удар бича! Это произошло неожиданно; не помню конкретно, какая это была работа, но лет через пять (как и положено по принципу цехового обучения) после начала моей деятельности в «Альфа-Арт»; кто-то разворачивал картину, и она еще не была открыта до конца, как вдруг я понял с одного взгляда: шедевр! Это потрясающее ощущение, когда больше нет тайны или, вернее, когда ты становишься в нее посвящен. Ни техника, ни эпоха, ни страна уже не имеют значения — понятно все и с первого взгляда.

При этом мои собственные вещи могут «гулять» по качеству, и я всегда чувствую, когда с ними что-то не так, но для меня очень важно именно внутреннее состояние, мой контакт с ними. Можно было бы обойтись без половины этих рисунков, если говорить о какой-то строгой музейной концепции, но они каким-то образом пристыковались к моей жизни. А если я бы собирал, например, коллекцию для кого-то другого, то включился бы аналитический механизм, связанный с качеством.

Зинаида Серебрякова. Камеронова галерея. Царское Село. 1922. Фото: из архива Максима Боксера
Зинаида Серебрякова. Камеронова галерея. Царское Село. 1922.
Фото: из архива Максима Боксера

И с бюджетом?

С ликвидностью, экспозиционной привлекательностью, сохранностью и так далее. Анализировалось бы много факторов, что я, собственно, и делаю, когда предлагаю вещи кому-то из своих друзей, клиентов. А свое — это любовь, и, как правило, для меня не столь важно все вышеперечисленное.

Вы собираете еще и современное искусство?

Современное искусство для меня, вернее, для всей семьи — это общение и дружба с художниками, и коллекционированием в узком понимании этого слова мы не занимаемся. Нет ни системы, ни задач, просто иногда покупаем понравившиеся работы, а иногда нам их дарят — для удовольствия, для дачного интерьера или ландшафта. На участке живут разные объекты, скульптуры, а что-то сделано специально для нашего места: лабиринты и гроты Николая Полисского, фасады Константинова, панно Гора Чахала. В доме — шпалерная развеска: Сергей Шутов, Гоша Острецов, Игорь Шелковский, Алена Кирцова, Пахом, Леня Тишков, Даша Кротова, Ирина Затуловская (не обижайтесь, друзья, всех не могу назвать с ходу). Есть и нонконформисты. Но этот переизбыток нас не угнетает, мы в компании старых и новых приятелей, они напоминают о каких-то событиях, встречах, проектах. Напоминают о том, что пора замутить что-то новое, безбашенное, например, построить башню… с часами!


БИОГРАФИЯ
Максим Боксер
Коллекционер, арт-дилер,эксперт

Работы из коллекции участвовали в выставках в Третьяковской галерее, Русском музее. Директор аукционного дома «Альфа-Арт» (основан в 1991). Основатель галереи Ravenscourt (2000, Москва, Лондон) и аукционного дома maximboxer (2014, Лондон).

Самое читаемое:
1
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
Памятник советского модернизма 1980-х годов, открытый в Москве после реконструкции, несмотря на заявления властей о «воссоздании», оказался далек от оригинала, говорят его создатели — скульпторы Салават Щербаков и Борис Орлов
12.05.2023
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
2
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
Представитель РПЦ допустил возможность отсрочки перемещения иконы до того момента, как будет создана защитная капсула, при этом за последние месяцы количество проблемных участков на иконе увеличилось до 71
24.05.2023
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
3
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
Маргарет Мейтленд, исследовательница древней культуры долины Нила, обнаружила прямую связь музейной статуи с жителями целой деревни мастеров, специализировавшихся на создании гробниц для правителей страны
23.05.2023
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
4
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
Президентом РФ Владимиром Путиным принято решение о возвращении РПЦ иконы «Троица», написанной Андреем Рублевым. Накануне Государственный Эрмитаж дал согласие соединить раку, гробницу и мощи святого на территории Александро-Невской лавры
15.05.2023
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
5
Прощальное дефиле: выставка памяти Зайцева и Юдашкина открылась в Эрмитаже
На выставке в «Старой Деревне» представлены все костюмы из собрания Эрмитажа, которые в разные годы музей получил в дар от самих кутюрье или от тех, для кого они были созданы
16.05.2023
Прощальное дефиле: выставка памяти Зайцева и Юдашкина открылась в Эрмитаже
6
В Эрмитаже и скандал — все равно культурное событие
Все, что вы хотели знать о форс-мажорах и криминальных происшествиях в знаменитом музее, но не понимали, у кого спросить, — в новой книге издательства «Слово». Ее авторы — журналистка Джеральдин Норман и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский
12.05.2023
В Эрмитаже и скандал — все равно культурное событие
7
Большой кремлевский шапочный разбор близок к завершению
Реставраторы Музеев Московского Кремля закончили работу над царской Алтабасной шапкой из Оружейной палаты. Это предпоследний из семи головных уборов, исполнявших в России роль монарших регалий, которые сейчас поэтапно приводятся в порядок
15.05.2023
Большой кремлевский шапочный разбор близок к завершению
Подписаться на газету

2021 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+