Адам Шимчик, польский куратор и художественный руководитель Documenta 14, предварил выставку этого года радикальным манифестом: «Мы хотим поставить под сомнение шовинистический, белый и мужской, националистический образ жизни и мыслей, который продолжает доминировать в мироустройстве и формировать его».
Неравенство в искусстве имеет многовековую историю, но в последнее десятилетие становятся все заметнее признаки того, что соотношение сил начинает меняться. Documenta давно находится в авангарде движения за расширение художественного канона, но этот общий тренд, по-видимому, достиг апогея только сейчас, с выставкой Шимчика, когда в апреле впервые за свою 60-летнюю историю Documenta открылась сначала в Афинах, на второй выставочной площадке, и только спустя два месяца начала работу у себя дома в Касселе.
В этом году на выставке представлено беспрецедентно большое число художниц (около 40%), множество незамеченных художников старшего поколения и уже покойных мастеров, а также немало работ представителей коренных народов разных континентов. Решение провести часть выставки в Афинах знаменует не только отступление от традиционной модели Documenta, но и шаг в сторону от привычных художественных центров на карте мира.
Адам Шимчик родился в 1970 году в городе Пётркув-Трыбунальски в Центральной Польше, изучал историю искусств в Варшавском университете. В 1990-е начал работать в Foksal Gallery — некоммерческой галерее, основанной в 1966 году группой критиков, в которую входили Эдвард Красиньский и Генрик Стажевский. В основе ее деятельности лежали принципы протеста против институциональной иерархичности галерейной системы. Независимый куратор и бывший директор варшавской Национальной галереи искусств «Захента» Анда Роттенберг говорит: «Все, что Адам делает сейчас на таких крупных выставках, как Documenta, так или иначе основано на традиции, сложившейся в Foksal Gallery в конце 1960-х — 1970-х».
В 1997 году Шимчик, директор галереи Веслав Боровский, кураторы Анджей Пживара и Иоанна Мытковская основали фонд Foksal Gallery Foundation, ставший в 2001-м независимой организацией. Foksal Gallery Foundation сыграл важную роль в судьбе знаменитых польских художников, в том числе Павла Альтхамера, Вильхельма Сасналя, Артура Жмиевского и Моники Сосновской. По словам Роттенберг, Шимчик всегда «старался найти что-то новое, что-то неочевидное; мейнстрим был уже описан и определен, так что он представлял для него куда меньший интерес».
Желание Шимчика заниматься дискуссионными темами нашло отражение в организованной им в 2000 году в музее «Захента» выставке Петра Укланского, на которой были представлены фотографии актеров, играющих персонажей-нацистов. Возмущенный экспозицией популярный польский актер Даниель Ольбрыхский изрубил тогда саблей несколько фотографий. Это вызвало большой общественный резонанс, и выставка была закрыта. Но, как говорит Роттенберг, возглавлявшая в то время музей, «с каждым скандалом приходит известность», и оба они — и Укланский, и Шимчик — стали довольно известными фигурами.
Шимчику было 33, когда в 2003-м он стал директором Кунстхалле в Базеле — выставочного пространства средних размеров, расположенного — благодаря Art Basel и живущим в городе многочисленным швейцарским коллекционерам — в самом центре международной художественной сцены. Утвердившая его кандидатуру комиссия искала кого-то «нестандартного», кто смог бы вдохнуть новую жизнь в 130-летнюю институцию, вспоминает Петер Хандшин, бывший президент художественного общества Базеля Basler Kunstverein, которое заведует работой Кунстхалле.
Хандшин признается, что первые несколько лет были непростыми. Шимчик свободно владел польским и английским, а вот с немецким ему приходилось непросто. «Его критиковали за необщительность, забывая о том, что он говорит на третьем для себя языке». Но, когда в 2013 году Шимчик представлял свой проект следующей Documenta, он, по словам присутствовавших, делал это уже полностью на немецком и был единодушно избран на пост ее художественного руководителя. «Он очень яркий и перспективный», — подчеркивает Хандшин.
Адам Шимчик умеет работать с художниками. «Все выставлявшиеся с ним художники, с которыми мне доводилось общаться, рассказывали, что он буквально окрыляет, что общение с ним — как общение с коллегой-художником. Я всегда говорил ему, что он самый творческий из всех знакомых мне кураторов, ему это не нравилось», — отмечает Хандшин. Берлинский художник Даниель Кнорр, впервые работавший с Шимчиком на Берлинской биеннале в 2008 году и чьи произведения вошли в Documenta 14, подтверждает его слова: «Мне нравится рисковать в поисках новых идей, как это делает Адам. Он любит искать новые методы работы. Я хотел бы, чтобы такой куратор всегда был рядом, он мой друг, и у нас столько общих идей и мыслей, которые мы постоянно развиваем». С ним согласна художница Наири Баграмян, которая выставлялась у Шимчика в Кунстхалле и также участвует в нынешней Documenta: «Уже в предыдущих проектах, над которыми мы работали вместе, создавалось впечатление, что мы говорим на одном языке. Это сформировало пространство, в котором я могла мыслить свободно и прийти к чему-то новому».
За десятилетие в музее Шимчик показал, что умеет открывать таланты. Дан Во, например, был еще практически неизвестен, когда его выставка шла в Кунстхалле Базеля. «Он предлагал молодым художникам платформу не для того, чтобы сделать их знаменитыми, а потому, что верил, что их искусство достойно показа, был убежден в его качестве», — говорит Хандшин. Кроме того, он представлял широкой публике и художников старшего поколения, таких как, например, покойная американская концептуалистка Ли Лозано. «Шимчик по-настоящему не знал границ. Ему неважно, кто ты и откуда. Он открыт всему новому и свободен от предрассудков».
Несмотря на то что Адам Шимчик прожил в Базеле больше десятилетия, ярмарка Art Basel, по всей видимости, так и не сумела смягчить его отношение к арт-рынку. В каталоге Documenta он пишет, что творчество художников нужно «переосмыслить вне связи с его функцией валюты на современном арт-рынке» — эта идея нашла свое отражение в списке участников выставки, многих из которых не представляет ни одна из крупных мировых галерей. По словам Роттенберг, для успешного сопротивления «мощному давлению» со стороны галерей и рынка директор биеннале должен быть «очень сильной личностью». Шимчик «неистово независим», говорит она. «Сегодня разделение на коммерческое и некоммерческое не так четко, но он по-прежнему придерживается классической этики».
В афинскую часть выставки Шимчик включил 13 ныне живущих греческих художников, и тем не менее его раскритиковали за то, что ему не удалось глубоко погрузиться в местную художественную среду. В ответ на критику куратор заявил немецким журналистам, что выставка «вовсе не задумывалась для представления афинской сцены… это было бы слишком узко для Documenta». Но даже критики отдают ему должное за то, что он перенес главную площадку Documenta из кассельского Фридерицианума в испытывающий финансовые трудности Национальный музей современного искусства в Афинах, который стал основным пространством греческой части выставки. Его также хвалят за помощь бюджетным площадкам Афин, многие из которых в кризис переживают тяжелые времена. Значительная часть вложенных в них средств была собрана самой Documenta: по данным наших источников, €18,5 млн ($20,7 млн) из средств германских налогоплательщиков, составляющие около половины общего бюджета, были практически в обязательном порядке выделены на кассельскую часть выставки. Само открытие Documenta в Афинах — смелый политический жест Шимчика. Стремясь создать новое соотношение сил в художественном мире, он перераспределил финансовую и институциональную мощь Documenta, перенаправив ее из самой богатой страны Европейского Союза в одну из самых бедных.
