Автором Звенигородского чина может оказаться не Андрей Рублев

Специалисты из Третьяковской галереи и ГосНИИ реставрации провели сравнение иконы «Святая Троица» с образами Спаса, Архангела Михаила и Апостола Павла из Звенигородского чина, приписанными кисти Андрея Рублева, и обнаружили отличия на всех этапах создания икон, начиная от подготовительного рисунка и заканчивая способом наложения красочных слоев. Но перед этим и «Троица», и Звенигородский чин прошли многоэтапное технико-технологическое исследование, в том числе в инфракрасных лучах, что позволило увидеть подготовительный рисунок и характер мазков.

«Думаю, что для коллег новость была вполне ожидаемой, поскольку стилистическая разница между этими иконами очевидна. Однако делать столь решительные выводы, опираясь только на достаточно субъективный стилистический анализ, было, разумеется, очень рискованно. Поэтому появления нового технологического материала ждали», — отметил в беседе с журналистами научный сотрудник отдела древнерусского искусства Третьяковской галереи Левон Нерсесян.

Он напомнил, что иконы Звенигородского чина были обнаружены в 1918 году, почти сразу отреставрированы и впервые опубликованы в посвященной Андрею Рублеву работе Игоря Грабаря 1926 года. Тогда искусствовед написал, что «их создателем мог быть только Рублев, только он владел искусством подчинять единой гармонизирующей воле эти холодные розово-сиренево-голубые цвета, только он дерзал решать колористические задачи, бывшие под силу разве лишь венецианцам, да и то сто с лишком лет спустя после его смерти».

Исследователи довольно долго пытались установить, для какого именно храма могли быть написаны иконы чина (предполагалось в том числе, что эти иконы вместе с «Троицей» происходят из деревянной церкви Троице-Сергиева монастыря 1409 года). Однако на данный момент они более или менее единодушно вернулись к первоначальному предположению (это подтверждают и новейшие археологические исследования), что иконы Звенигородского чина предназначались именно для Успенского собора на Городке и были написаны вскоре, если не сразу после росписи храма, то есть не позднее 1400 года.

Такая ранняя датировка отчасти противоречит традиционным представлениям об эволюции творчества Рублева. Когда иконы чина не были привязаны ни к какому конкретному месту, время их создания обычно отодвигалось на 1410–1420-е годы, что позволяло рассматривать их среди наиболее зрелых произведений мастера, а не как ранние и едва ли не ученические его работы. «Получается, что Рублев, будучи еще совсем молодым мастером, создал одно из самых совершенных и сложных по технике произведений древнерусской живописи, но через четверть века по какой-то неизвестной причине радикальным образом изменил свою манеру», —прокомментировала данные технико-технологических исследований коллега Нерсесяна Софья Свердлова.

Эти исследования, осуществленные с помощью недавно приобретенного музеем новейшего оборудования, позволили детально описать различия, существующие между иконами Звенигородского чина и «Троицей».

«В “Троице” другой тип графики. Мастер позволял себе большую свободу и поиск формы: линия здесь не такая тонкая, аккуратная и ровная, как в иконах чина, а вибрирующая, исполненная короткими широкими штрихами с подтеками на конце, что обусловлено возвратным движением кисти. Окончательный рисунок далеко не везде соответствует подготовительному, и даже в самом подготовительном рисунке довольно много исправлений. Здесь отчетливо прослеживаются и различия в составе красочных смесей, а главное — в способе наложения живописных слоев»,— рассказала эксперт.

Но, утверждает Нерсесян, и она, и Звенигородский чин — бесспорные шедевры, просто исполненные по-разному: «один мастер привык выписывать все детали с самого начала, четко и аккуратно, а другой создавал некий очерк, эскиз, дорабатывая рисунок в процессе».

Но это еще не все. Анализ приемов на иконах из Звенигородского чина показал, что центральный образ Спаса и иконы Архангела Михаила и Апостола Павла могли быть написаны разными мастерами. «Мы сравнивали их друг с другом по количеству слоев живописи, по рисунку, типу мазка и проработке объема и пришли к выводу, что икона Спаса имеет некоторые заметные отличия от двух других икон. Здесь все тоньше и мягче, приемы чуть менее сложные и изощренные, но приводящие к совершенно исключительному художественному эффекту. Если в двух других иконах мастер слегка видоизменял рисунок в процессе работы — отличаются формы носов, направление взглядов, — то в иконе Спаса окончательные описи точно соответствуют подготовительному рисунку», — рассказала Свердлова.

Что касается ответа на самый главный вопрос — об авторстве икон, то эта тема остается самой острой и дискуссионной. Эксперты не исключают, что истоки их «уникальной техники и исключительного художественного совершенства» нужно искать в особом круге греческих и русских мастеров, трудившихся в Москве в самом конце XIV века. Из этого круга, как полагают исследователи, происходят иконы деисусного чина Благовещенского собора Московского Кремля, Донская икона Богоматери, так называемый Высоцкий чин и миниатюры некоторых иллюстрированных рукописей. В ближайшее время, в частности, для подтверждения или опровержения предположения о связи приемов звенигородских икон с традициями собственно византийского искусства будут привлечены греческие специалисты, которые располагают особым технологическим оборудованием для изучения средневековой живописи.

Вслед за монографическими публикациями в серии «История одного памятника», в которую вошли данные последних исследований о «Троице» Андрея Рублева и Владимирской иконе Богоматери, в Третьяковской галерее планируют выпустить издания об иконе «Богоматерь Донская» (в 2017 году) и об иконах Звенигородского чина (в 2018 году). Пока что, как отметили в музее, вносить изменения в этикетки в экспозиции и на сайте не планируется.

«Это серьезный вопрос, материал находится в работе, сейчас он не на той стадии, когда делаются заявления. Будет атрибуционный совет, потом книга. Необходимо идти шаг за шагом», — пояснила директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.