Испанский филиал Фонда Нормана Фостера занял историческое здание, восстановленное и расширенное архитектором. Во внутреннем дворе Фостер возвел «павильон вдохновения» из стекла и стали, откуда можно пройти в цокольный этаж, где расположились архив и библиотека, а также коллекция фотографий и слайдов. Новая изящная постройка украшена ажурным навесом, созданным архитектором вместе с испанской художницей Кристиной Иглесиас.
Среди сотен чертежей, а также моделей и макетов бюро Foster + Partners здесь можно увидеть произведения искусства из коллекции архитектора и его испанской жены Елены Очоа Фостер, основательницы издательства литературы по искусству Ivory Press. Например, масштабная модель терминала пекинского аэропорта разместилась на стене у главной лестницы рядом со скульптурами Константина Бранкузи и Хуана Муньоса. А стол в переговорной украшает большая деревянная шестиугольная скульптура Ай Вэйвэя — подарок китайского художника.
Но первой у входа в здание, задуманное в 1902 году как особняк испанского аристократа, успевшее побыть и посольством Турции, и отделением банка, посетителей встречает огромная полулежащая скульптура работы Генри Мура. Фостер рассказывает о том, как ему пришла в голову идея создания полноразмерного фанерного макета другой фигуры Мура, которую вписали в ландшафт Центра Сейнсбери в Университете Восточной Англии. Знаменитая галерея Фостера, построенная им для коллекции Роберта и Лизы Сейнсбери в 1978 году, стала домом для университетской школы искусств и помогла ему, молодому архитектору, завоевать международное признание.
«Нельзя заставить людей поднять отдыхающую скульптуру и перенести ее. А вот фанерный макет можно носить туда-сюда сколько вздумается. Поэтому Муру так хорошо удалось вписать ее в пейзаж. Никто до этого даже и не думал о фанерном макете». Фостер всегда отличался использованием передовых материалов, как и его новый соавтор Кристина Иглесиас, которая для создания скульптурной инсталляции во дворе впервые применила углеродное волокно. Архитектор вспоминает рассказы Генри Мура о цветах в ландшафте: «Он был великолепен. „Если хотите от чего-то отступить, — говорил он, — используйте темный цвет — такой, как цвет ствола дерева“. Тогда я и усвоил этот урок в отношении архитектуры».
На однодневной конференции, посвященной открытию центра, прозвучало несколько запоминающихся выступлений. Опытом работы с Норманом Фостером делились художники Олафур Элиассон, Корнелия Паркер и Майя Лин, а также Алехандро Аравена, еще один лауреат Прицкера и коллега архитектора, и Майкл Блумберг, филантроп, бизнесмен, бывший мэр Нью-Йорка.
Одна из целей Фонда Нормана Фостера — поддерживать междисциплинарные исследования и сотрудничество, а также помогать молодым архитекторам и инженерам. «Я понимаю, что всю жизнь выступал против системы», — говорит архитектор, вспоминая, как «рисковал в годы учебы» в Манчестерском университете. Летом студенты факультета архитектуры должны были подготовить свой проект (кстати, некоторые из них можно увидеть в Мадриде, например, подробный чертеж поперечного сечения ветряной мельницы Кембриджшира). «Мы должны были измерить „архитектуру“. Все измеряли георгианские особняки, и только я — амбары да ветряные мельницы, — рассказывает Фостер. — Единственная причина, по которой меня не выгнали, — это то, что я получил награду Королевского института британских архитекторов. Поэтому в Манчестере меня не могли критиковать, у меня как бы был иммунитет». Грант лондонского института в £100 позволил Норману Фостеру оплатить счета, а также поездки. «В 1950-х годах такая сумма была огромной, равной нескольким тысячам сегодня».
