Отношения Родена и Рильке — любопытный союз художников, использовавших противоположные способы самовыражения. Личные их отношения при этом ровными не были. Когда они встретились в 1902 году, Рильке еще был неизвестным, неудачливым писателем. «Часослов», его первый, почти дописанный поэтический сборник, издадут лишь три года спустя. Поскольку постоянная работа была не для него, он зарабатывал написанием статей для газет и журналов, выполняя заказы издательств. А Роден, после многих лет неприятия, достиг к тому времени такой славы, что на Всемирной выставке в Париже в 1900-м власти разрешили ему демонстрировать скульптуры в собственном павильоне — с условием, что он за него заплатит. Рильке получил заказ на монографию о Родене, а его жена Клара Вестгофф, некогда учившаяся в студии скульптора, представила мужа мастеру. Долгие беседы с Роденом вылились в исследование, опубликованное в 1903 году. Рильке дал превосходный анализ творчества Родена. И поэту было предложено стать личным секретарем скульптора. Он с радостью занялся обширной перепиской Родена, оттачивая свой французский. Однако в апреле 1906 года Роден, известный своими вспышками гнева, вновь впал в ярость, обнаружив, что Рильке написал от своего имени личное (абсолютно безобидное) письмо Уильяму Ротенштейну, одному из постоянных лондонских клиентов скульптора. Рильке был унизительно изгнан. В книге You Must Change Your Life («Ты жить обязан по-иному») Рейчел Корбетт связывает это событие со стихотворением «Уход блудного сына», написанным в июне 1906 года.
Как же знакомство Рильке с Роденом изменило жизнь поэта? Фраза, которую Корбетт вынесла в заглавие книги, взята из стихотворения «Архаический торс Аполлона», им открывается сборник «Новые стихотворения, вторая часть» (1908). Чтобы понять ее суть, обратимся к тексту письма Рильке к Лу Андреас-Саломе от 8 августа 1903 года. В нем он сперва высказывает похвалы человеческой мощи Родена, а затем описывает его творения.
«...Художественная вещь должна быть определенной: удаленная от всех случайностей, далекая от всяческих неясностей, вынутая из времени и отданная пространству, она становится постоянной, пригодной для вечности». Так и стихотворение, для того чтобы стать «скульптурно созданным произведением», должно быть законченным. Оно должно нести ясную внутреннюю структуру, такую, например, как сонетная форма.
