Три с небольшим года назад в лондонском Музее Виктории и Альберта прошла блестящая по своему исполнению выставка «Дэвид Боуи — это», где рок-идол представал в привычном образе музыканта, автора эффектных шоу, актера и художника. В январе этого года Дэвида Боуи не стало, и теперь уже не музей, но аукционный дом представляет его менее известную ипостась — страстного собирателя. После большого предаукционного турне Sotheby’s 10 и 11 ноября выставит коллекцию Дэвида Боуи на продажу. Четыреста лотов уместятся в три аукционные сессии. Первая — главная — покажет блестящее собрание британского и прочего европейского искусства ХХ века. Вторая добавит к нему современное африканское искусство и печатную графику немецких экспрессионистов. Третья расскажет о пристрастии Боуи к экстравагантным дизайнерским объектам, которые отлично рифмуются с его экстраординарными сценическими образами. «Искусство — единственное, чем я хотел обладать. Оно всегда питало меня. Я использовал его. Оно могло изменить то, как я чувствовал себя по утрам», — признался он в одном из интервью в конце 1990-х.
Страсть Боуи к изобразительному искусству не была поверхностной — он сам был частью художественного мира. Помимо того что музыкант занимался живописью (она помогала ему во время постнаркотической реабилитации), в 1990-х он сотрудничал с журналом Modern Painters, для которого интервьюировал Джеффа Кунса, Дэмиена Херста, Трейси Эмин и других художников, был совладельцем издательства «21», выпускавшего альбомы по искусству, и активно участвовал в организации знаменитого розыгрыша, связанного с именем несуществующего художника Нэта Тейта. В мастерской Кунса Боуи устроил презентацию книги о художнике, который якобы сжег все свои работы и покончил с собой, на самом же деле он был выдумкой писателя Уильяма Бойда. Наконец, еще раньше, в 1971-м, Боуи успел познакомиться с Энди Уорхолом в его легендарной студии, а два десятилетия спустя блестяще сыграл его в байопике «Баскиа» американского художника и кинорежиссера Джулиана Шнабеля.
Стоит ли удивляться, что практически каждый объект в собрании Боуи наполнен эмоциональными и событийными смыслами? В коллекции есть недорогие работы неизвестных мастеров и прекрасно представлены британские звезды ХХ века. Ему нравилась объемная, почти скульптурная фактура полотен Франка Ауэрбаха. «Я хотел бы звучать так, как она выглядит», — говорил он о портрете кузины художника «Голова Герды Боэм» (£300–500 тыс.). В его собрании есть работы Питера Лэньона, автора абстрактных полотен, вдохновленных пейзажами вокруг английских деревушек, среди них почти двухметровый «Свидетель» (1961, £250–350 тыс.).
Собрание Боуи не обошлось и без работ Дэмиена Херста, он видел в них энергию и глубину и приобрел один из круглых, похожих на калейдоскоп холстов с цветными брызгами — «Прекрасная, сокрушительная, резкая, страстная, взламывающая, сжимающаяся картина» (£250–350 тыс.). Интересы Боуи не ограничивались кругом британских авторов. Самый дорогой лот коллекции — крупноформатный холст «Сила воздуха» Жан-Мишеля Баскиа (£2,5–3,5 млн), чьи работы он считал близкими по духу рок-музыке. Дань уважения модернизму отдана в реди-мейде «Шумный секрет» Марселя Дюшана (£180–250 тыс.). А примером интереса к современному африканскому искусству стал ассамбляж «Александра» художника из Бенина Ромуальда Хазуме (£5–7 тыс.).
В отдельный раздел вынесены предметы дизайна. Один из топ-лотов в равной мере связан с искусством и с рок-музыкой. Шкаф «Касабланка» Этторе Соттсасса с торчащими во все стороны полками (£4–6 тыс.), включенный во все энциклопедии, входил в первую коллекцию образованной в 1981 году группы «Мемфис», название которой было позаимствовано из песни Боба Дилана. Еще один оригинальный экспонат раздела — стереопроигрыватель виниловых пластинок 1960‑х годов в корпусе Акилле и Пьера Джакомо Кастильони (£0,8–1,2 тыс.).
