Русские императрицы всегда знали толк в украшениях. Они могли быть аскетичны в нарядах (насколько это возможно для первого лица государства), но на драгоценных уборах не экономили. Коллекция табакерок Екатерины II до сих пор гордость ювелирного собрания Эрмитажа, а «шкатулкам с драгоценностями» Марии Федоровны, Марии Александровны и Александры Федоровны завидовала вся Европа. Во второй половине XIX века российские императрицы и великие княгини заказывали украшений больше, чем все остальные европейские дворы вместе взятые. А на знаменитый «Русский бал» 1903 года несколько лет не покладая рук работали все ювелирные мастерские Парижа. И если Франция — во главе с императрицей Евгенией — оставалась законодательницей моды (в том числе ювелирной), то Россия относилась к модным тенденциям свободно — расширяла и дополняла их по своему вкусу, позволяя крупнейшим ювелирам творить, не сдерживая свою фантазию бюджетом. Единственным важным требованием было придавать изделиям «русские черты». Так были созданы корсажные броши, больше похожие на вышивку русского сарафана, тиары, напоминавшие кокошники, а в последней трети XIX века мода на национальные мотивы оказалась так сильна, что появились дословные копии русских кокошников из золота и серебра, вместо самоцветов и речного жемчуга отделанные изумрудами, сапфирами и рубинами от 50 карат.
Итальянская компания Damiani оценила ювелирные традиции российского императорского двора и пригласила правнучку Николая I в третьем поколении Николетту Романов в качестве дизайнера новой линии украшений «в русском стиле». Результатом совместной работы Джорджо Дамиани и Николетты Романов стали коллекции Fiocco и Fiori d’Arancio. Причем источником дизайнерского вдохновения послужила не расплывчатая тема ювелирных украшений дома Романовых, а конкретное изделие — тиара, венчавшая в 1952 году голову графини Свеве делла Герардеска на свадьбе с великим князем Николаем Романовым, дедушкой Николетты Романов и главой династии Романовых с 1992 по сентябрь 2014-го. Сделанная в немного уже винтажном для середины ХХ века стиле ар-деко, по форме близкая к бандо, а по стилистике ювелирной работы — к более раннему и классическому стилю «гирлянды».
Цветы апельсинового дерева в Италии — символ чистоты, невинности, а также неразрывных уз любящих. И вполне логично, что флердоранж в качестве свадебного украшения выбирают многие невесты — не всегда, правда, выполненный из бриллиантов, жемчуга и белого золота. Поэтому Fiori d’Arancio создана для тех, кто по-прежнему верит в вечную любовь, а также тех, кто модным венкам из шелковых цветов предпочитает вечные ценности: идеальный японский жемчуг, переливы белых и коричневых бриллиантов ничуть не хуже символизируют чистоту и невинность.
Главная идея коллекции, между тем, не романтика и любовь, а скорее традиции и преемственность, когда из поколения в поколение передаются фамильные драгоценности, а внучка на свадьбу надевает украшения, доставшиеся ей от бабушки. Николетта Романов создала преемницу бабушкиной свадебной тиары и назвала в ее честь — Sveva.
Рисунок тиары образует цветочный узор, усеянный маленькими бутонами из белого золота, драгоценных камней и жемчуга. Больше шести месяцев работы, 500 г золота и свыше 4,5 тыс. бриллиантов стали основой для этого «наследия драгоценностей Романовых».
Sveva задала тон всей коллекции Fiori d’Arancio — нежный цветочный мотив повторяется на кольцах, ожерелье, браслете и серьгах, определяя три цветовые вариации изделий из коллекции Fiori d’Arancio.
Продолжая эту романтическую традицию, Damiani предлагает коллекцию Fiocco. В ее основе — образ банта, неотъемлемого элемента царской классики в украшениях, данный в новом прочтении. Нежная и женственная, коллекция Fiocco, украшенная белыми бриллиантами по краям или паве из белых бриллиантов, покрывающим всю поверхность колец, серег, колье и браслетов, выполнена в двух вариантах: белом и любимом Damiani розовом золоте — для разных нарядов, случаев и настроения.
