Фрески капеллы Бранкаччи в церкви Санта Мария дель Кармине во Флоренции, начатые Мазолино, к которому затем присоединился Мазаччо, а спустя многие годы законченные Филиппино Липпи, сыграли очень важную роль в складывании новаторской живописи Раннего Возрождения.
До сих пор не обнаружено никаких документов, касающихся их заказа и процесса создания. С 1990 года, когда завершили богатый открытиями реставрационный проект, наши знания о программе цикла росписей, его общем смысле и о том, какие роли в создании фресок выполняли Мазолино и Мазаччо, удвоились.
Таков общий фон создания книги Painted Glories: the Brancacci Chapel in Renaissance Florence (Доблести в живописи: капелла Бранкаччи во Флоренции эпохи Возрождения). В 2003 году ее автор Николас Экстайн организовал посвященный капелле симпозиум, а затем составил из его материалов книгу, снабженную вводной статьей, и издал ее в 2007 году. В очередной книге Экстайн на основе новых архивных материалов попытался «воссоздать то, как жители Флоренции того времени воспринимали, понимали и использовали капеллу». Реконструкция этих настроений — непростая задача, учитывая их субъективность и недолговечность. Но Экстайн, опытный историк, специализирующийся на общественно-экономических и религиозных связях Флоренции XV века, тщательно изучил городские архивы. Приход Санта Мария дель Кармине объединял множество светских братств, некоторые из них оказывали помощь неимущим жителям района Ольтрарно. Эта деятельность отражена в сцене раздачи апостолом Петром имущества бедным, которую Мазаччо изобразил на алтарной стене капеллы Бранкаччи. Другой особенностью «сакрального пространства» кармелитской церкви было сооружение группы частных капелл, анализ которых представляет нам автор.
В то время, когда росписью занимались Мазаччо и Мазолино, капелла Бранкаччи принадлежала Феличе Бранкаччи (1382–1447), влиятельному торговцу шелком и государственному деятелю с широкими связями. Смерть Мазаччо в 1428 году и изгнание Бранкаччи из Флоренции десять лет спустя приостановили работу над циклом. Возможно, средства на его завершение уже были исчерпаны или перешли в казну властей. Капелла, ее убранство и программа представляли собой «культурный продукт, находившийся в активном диалоге с непосредственным окружением, постоянно преобразовывавшийся, ибо менялись цели и способы использования». Со сменой исторических условий возникла необходимость закончить то, что уже превратилось в важную точку на карте города. Поводом для этого стала победа Флоренции в битве при Ангиари 29 июня 1440 года. Она приписывалась непосредственному вмешательству святого Петра, в день поминовения которого (вместе со святым Павлом) произошел бой. Так вырос и статус фресок капеллы Бранкаччи — одних из самых важных из дошедших до нас изображений апостола Петра. Укрепился и авторитет кармелитского ордена.
Новое финансирование проекта было найдено в последующие годы. Одним из источников стало завещание Антонии Веллути де Меццола 1479 года. Другим, согласно гипотезе Экстайна, было завещание, написанное в 1469 году фра Джованни ди Джованни, который год спустя стал настоятелем монастыря. В завершающей главе автор отмечает, что со временем Лоренцо де Медичи оказывал Санта Мария дель Кармине все больше поддержки; кроме того, именно он мог сыграть решающую роль в выборе находившегося под его покровительством художника — Филиппино Липпи, которому было поручено закончить фрески. Экстайн предполагает, что кармелитское братство могло обратиться за финансовой поддержкой и к еще одному покровителю Липпи — Пьеро дель Пульезе, семья которого, жившая в Ольтрарно, незадолго до этого заняла в городе видное положение.
