Лиза Савина: «Это очень важно — дать музею и городу образ будущего»

Исследовательский и просветительский проект «От города к миру. Великое посольство — проектирование будущего» адресован студентам и молодым специалистам — архитекторам, дизайнерам, художникам, социологам, урбанистам. Современным и активным молодым людям, петербуржцам и не только, предложено заново оценить наследие Петра I, понять, как в его эпоху традиции взаимодействовали с инновациями, и переосмыслить его наследие через современные культурные коды. Программа «Великое посольство — проектирование будущего» — это часть большого социального проекта ПАО «Газпром» «Друзья Петербурга», который существует с 2020 года и главная цель которого — дать студентам и молодым специалистам возможность реального участия в решении актуальных вопросов по сохранению культурно-исторического наследия города. Практическая часть программы включает четыре лаборатории, которые проходят на площадке Государственного музея истории Санкт-Петербурга — в Петропавловской крепости. Куратор лабораторий, собравших для совместной работы три десятка молодых специалистов, Лиза Савина рассказала о глобальных смыслах проекта и его деталях.

Почему в проекте для молодежи так важна связь с именем Петра I, его эпохой и вообще историей?

Мы пытаемся осмыслить наследие эпохи Петра как первого российского новатора в области градостроительства, проанализировать его уроки, почувствовать его энергию, опираясь на актуальные знания по архитектуре, дизайну, урбанистике, современному искусству — значимым составляющим современной жизни. Почему Великое посольство? Потому что тогда, в самом конце XVII века, оно стало практикой коллективного культурного опыта — теперь мы развиваем практики взаимодействия с плодами этого культурного опыта, «прокачиваем» молодых и будущих специалистов, чтобы они могли использовать эти знания и драйв для своих проектов. Молодость — это время, когда можно мечтать. Молодой Петр намечтал, например, себе новую столицу. Наши лаборатории в некотором смысле — идентичное проектирование будущего. Но мы не можем проектировать его так, как прежде — в XVII–XVIII веках. И так, как было в 1920-х годах, тоже невозможно. Мы должны не «отрекаться от старого мира», а, напротив, использовать исторический контекст как основу, найти возможность сосуществования города, который весь мир знает по открыточным видам, и города будущего.

Площадкой для приложения сил участников лабораторий стал Петербург, город со сложным характером. И более того, его центр и сердце — Петропавловская крепость. Правильно ли можно понять, что музей является соавтором новых идей, а не просто площадкой?

Петербург — консервативный город, который, как любое искусственно созданное образование, стремится замереть, остановиться в пространстве и времени. И даже более, нельзя отрицать того, что он построен как декорация в стиле европейских столиц. Как все декорации, он чуть красивее, чем нужно, и подлежит сохранению в том виде, каким его помыслил автор. К этому надо добавить отсутствие энергичных частных и присутствие мощнейших государственных (но неповоротливых из-за этого) культурных институций. В городе 236 музеев, и про большинство из них мы ничего не знаем. При этом вопрос не только в том, что, например, надо подтолкнуть в этих музеях выставочные и исследовательские программы, но и в том, что образа идеальной современной городской среды, который мы могли бы включить в эти представления о нашей условной декорации, не сформировано.

Проблемы всего города отражаются на его центре, исторической «точке сборки» — Петропавловской крепости. Она является главной площадкой Музея истории Санкт-Петербурга. Сюда приходит 5 млн человек в год, и лишь половина из них посещает Петропавловский собор, а музеи — и того меньше. Горожане вообще обитают на внешнем периметре крепости, используя ее как рекреационную зону. Вместе с Анной Сирро, руководителем департамента музейной педагогики, которая сейчас создает в музее Центр архитектуры и урбанистики, мы решили, что Петропавловская крепость с ее противоречиями станет идеальной площадкой для приложения сил наших участников.

Практическому этапу — лабораториям — предшествовал просветительский. Почему он был так важен?

Это был большой образовательный цикл, который подготовила куратор Ксения Малич. Участники проекта — 33 студента и молодых специалистов из разных вузов Петербурга и всей России — ходили по музеям, конечно, съездили в Петергоф. Наверное, самой важной поездкой для всех нас был Ярославль, потому что там мы могли посмотреть, как на русский средневековый город XVII века «надевается» классический город, придуманный Петром. Плюс мы посетили Переславль-Залесский, где Петр строил свой первый флот. Такие выезды имеют целью не только получить знания и повысить насмотренность — они сбивают, формируют команду. Люди успевают друг друга узнать, начать общаться и потом, во время лабораторий, работают вместе эффективнее.

Почему выбрана форма лабораторий?

Лаборатория — это исследовательский формат, ее результат — нахождение новых смыслов и форм. В лаборатории можно говорить обо всех вопросах и выбирать часть из них для более подробного изучения, потом снова отбирать что-то и опять дорабатывать. Такой формат работы помогает определить потенциальные точки развития.

Каждой лабораторией руководил свой ментор. Какова его роль, какое значение имеет его фигура?

Ментор тут очень важная сила. Моя функция куратора всего курса сводится к поддержанию соответствия результатов лабораторий общей стратегии. А тот конкретный результат, который получается по итогу лаборатории, — это заслуга коммуникации ребят и ментора. Я ужасно рада, что у нас получилось зазвать таких классных специалистов. Здесь есть очень важный элемент наставничества, который у нас в стране во многом утрачен. Любого знаменитого архитектора возьмите: он будет всегда рассказывать, кто были его учителя, и эти учителя — те люди, которые ему передали не только технические навыки, но и определенную оптику взгляда на предмет, объект, мир, город.

Ментором первой лаборатории, «Дизайн среды», которая должна была выбрать основные направления для всего проекта, был Виктор Коротыч, главный архитектор петербургского отделения нидерландского бюро MLA+, градостроитель, эксперт по тактическим формам реорганизации среды. Лабораторию параметрической архитектуры малых архитектурных форм вели Алина Черейская и Степан Кухарский, учредители SA Lab, одни из самых ярких молодых архитекторов города. Менторами лаборатории медиадизайна, которая по факту отработала разные коммуникационные форматы, были Ксения Диодорова и Алексей Полеухин, учредители студии визуальных коммуникаций «Гонзо-дизайн». Лабораторию дизайна выставок ведет сейчас Андрей Шелютто, художник, дизайнер, творческий руководитель Faro Studio. Под его руководством ребята должны разработать дизайн выставки в Петропавловской крепости, которая станет финалом всей программы.

А какими будут практические итоги лабораторий? Ведь вряд ли удастся воплотить все то, что в ходе всех четырех лабораторий придумали ребята. Мы уже говорили о неповоротливости крупных государственных институций…

Вообще, любая государственная институция связана бесконечным количеством регулировок, они все ригидные, их сложно расшевелить. Но еще одна из причин, по которым им сложно меняться, — это то, что у них нет образа будущего. Важнейший результат наших лабораторий: они дают музею этот образ. Я не знаю, как ребятам, но мне доставляет невероятное удовольствие смотреть, каким образом реагируют музейщики, потому что они, может, и не представляли себе, что такое может быть, и эта реакция, к моему большому удивлению, в большинстве случаев положительная. Несмотря на то что любые перемены в Петербурге воспринимаются минимум как нечто травмирующее. И мне кажется, что, если мы сможем, если нам удастся нарисовать этот образ, показать, каким мы видим этот город и каким мы видим этот музей, а потом кто-то оттуда что-нибудь возьмет, даже немножко, — это будет наш общий большой успех.