Эта книга появилась своевременно. В прошлом году Рана Бегум, родившаяся в Бангладеш и живущая в Лондоне, стала членом Королевской академии художеств. Недавно она показала новые большие работы, выполненные для культурного центра «Ванос Конст» в Швеции и Фолкстонской триеннале в английском графстве Кент. А в следующем году в Галерее Мида в британском Уорике откроется ее персональная выставка.
В начальной главе, рассказывая о работах Раны Бегум, Мария Линд отмечает, что, будь то скульптура, живопись или мебель, вместе их всегда связывает зритель. Он такой же неотъемлемый элемент произведений Бегум, как используемые ею материалы. Это автономная художественная практика, но существует и определенный контекст, который Линд прекрасно формулирует. Она считает, что Рана Бегум стоит вне большинства сегодняшних трендов и что ее абстрактные работы — это «изучение формы и материала, цвета и освещения». При этом Линд утверждает, что Бегум отнюдь не ортодоксальная минималистка и в целом дистанцируется от Дональда Джадда и других приверженцев направления. Со своими сериями Бегум работает быстро и свободно, ее предметы — «эксцентричные объекты», а не «специфические», как у Джадда.
Во второй главе, в беседе с Лизой Ле Февр, художница рассказывает о своем подходе «раскрытых объятий». Она готова делать мебель с неоновой подсветкой или скульптуры из соломы с ультрафиолетовой подсветкой. Она восприимчива и благожелательна к новым стимулам. В этой главе большое внимание уделяется свету. Он разный на разных континентах, и мы начинаем понимать, что Бегум остро чувствует эту особенность.
Она, как считает Сэм Джейкоб, подобна архитектору, хотя и не во всем. Джейкоб с благоговением рассматривает визуальные повторы Бегум и с энтузиазмом сообщает нам о модульном принципе художницы, в результате применения которого бытовой предмет трансформируется в геометрическое целое.
В книге «Рана Бегум: пространство свет цвет» на первый план выдвигается способность Бегум взывать к нашему самосознанию и гипервосприятию окружающего пространства. Темы из заглавия рассмотрены в статьях каждый раз под разным углом зрения. Но обнаруживаются и столкновения мнений. Так, если Линд считает, что художественная практика Бегум «зарождается внутри и из себя», то Аднан Мадани, похоже, опровергает подобные заявления. А что если, как он полагает, ее стиль — это просто более «мощный, живой модернизм»? Так или иначе, Бегум пользуется гибкими практиками, которые уклоняются от привычных классификаций. И возможно, внутри ее веселых разноцветных работ кроется провокация, которой нам давно не хватало.
