Феномен популярности картин Олега Целкова (1934–2021), который всю свою долгую жизнь изображал в основном «рожи» или «морды», как он их сам называл, а, по сути, создавал один ядовитый анилиновый сериал с бесконечным продолжением, скорее всего, никогда не будет убедительно объяснен. У классических сюрреалистов «рожи» получались страшнее, у кубистов — загадочнее, у концептуалистов — ироничнее.
Художник признавался, что и сам не может объяснить, кого изображает. Но в одном из последних интервью Целков заметил: «Я не сатирик, не судья и не рисую с натуры». Чем же он занимался?
В начале XXI века Олег Целков обмолвился: «Я случайно сорвал маску со всего человечества».
Даже если представить себе, что в этой фразе, или, если хотите, лозунге, заложена маркетинговая стратегия коммерчески успешного художника, в скрытом и наверняка подсознательном цитировании высказывания Ленина о Льве Толстом (обоих в советской школе изучали) виден уровень претензий Целкова. Художника интересовал диалог с гениями, а не рост цен на его картины на мировых аукционах. За словами «случайно сорвал» — поиск универсальных свойств людей. В данном случае не важно, какой знак имеют эти свойства. И этим Целков оказался интересен самой разной публике.
Ровно 30 лет назад вышел двухтомный каталог выставки «Другое искусство» в ГТГ, теперь еще и литературный памятник эпохе перестройки. Там воспроизведены две картины Целкова — «Автопортрет с Рембрандтом в день рождения 15 июля» (1971) и «Женский портрет» (1964). В первом случае это подтверждение «звездных» намерений, во втором — маркер найденного образа «рожи». В том же каталоге опубликована пространная хроника неофициальной художественной жизни с 1956 по конец 1970-х годов. Любопытно, что одна из первых строчек посвящена Целкову: он провел свою первую персональную выставку в квартире Владимира Слепяна на Трубной улице. И финал хроники — эмиграция художника.
Ахматова, Бродский, Довлатов, Евтушенко, Костаки, Миллер — общение Целкова с ними обросло подробностями, больше похожими на мифологию. Но важно другое: невыдуманные изначально частные истории выдержали испытание временем, стали, как бы пафосно это ни звучало, частью истории культуры, нашего гуманитарного багажа.
Рассказы о покупке Артуром Миллером картины «Групповой портрет с арбузом», а также об изобретении Целковым таксы на его полотна в рублях за квадратный сантиметр многократно воспроизводились в разных версиях. Куда менее известен ленинградский эпизод конца 1950-х годов, когда 1 мая Целков, Бродский и группа поддержки пронесли по Моховой улице картину художника «Автопортрет в нижнем белье».
Строго говоря, из всей биографии Целкова только учеба на сценографа у Николая Акимова в Ленинградском театральном институте обычно и упоминается. В 2011 году художник в качестве живого классика приезжал в Петербург на открытие персональной выставки в одной ныне не существующей галерее. Тепло вспоминал Акимова, говорил о том, что его стали интересовать не только «морды», но и руки. Они могут и нежно обнимать, и заносить над головой топор. Но «морды» остались фирменным знаком Целкова. Теперь посланием в вечность о том, что думал наш современник про весь ХХ век и самое начало века XXI.
