18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Дорис Сальседо: «В каждом обществе есть свои темные углы, куда оно не желает заглядывать»

Дорис Сальседо создает художественные произведения исключительно на тему политического насилия, ее работы пронизаны скорбью. Этим летом в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке открылась персональная выставка Сальседо, и художница надеется, что ее исполненные печалью скульптурные композиции заставят нас вновь обрести утраченную восприимчивость к чужой трагедии

Дорис Сальседо. Plegaria Muda («Безмолвная молитва»). Деревянные столы размером с гроб, сквозь щели в которых пробиваются ростки травы
Дорис Сальседо. Plegaria Muda («Безмолвная молитва»). Деревянные столы размером с гроб, сквозь щели в которых пробиваются ростки травы

Тридцать лет — долгий срок оплакивания умерших. Но именно этому посвятила себя колумбийский скульптор Дорис Сальседо, еще в конце 1980-х сделавшая героями своих работ жертв политического насилия и социальной маргинализации. «Все это время я скорбела; мое творчество было выражением скорби; оно представляло собой топологию скорби», — призналась она в 2014 году на вручении Премии Хиросимы, присуждаемой за достижения в области искусств художникам, чье творчество содействует делу мира на планете.

Однако ее скульптуры и инсталляции нельзя назвать суровыми памятниками — скорее, это фантастические объекты, воплощающие в себе погребальную песнь автора о людях, сгинувших в кругах вечного насилия. Прежде чем начать работу, Сальседо тщательно изучает конкретный случай или серию происшествий, затем берет интервью у родственников жертвы, чтобы наполнить произведение содержанием. Для создания последнего, пока не реализованного монумента PalimpsestПалимпсест»), который она собиралась установить в Чикаго во время своей выставки в местном Музее современного искусства в начале этого года, она говорила с матерями погибших в перестрелке молодых людей. По ее замыслу, имена жертв должны были просматриваться сквозь воду, сочащуюся из бетонных блоков, при этом другие выбитые на камне имена оставались бы неразборчивыми.

Еще одна ее работа, Plegaria MudaБезмолвная молитва»), представляет собой поставленные друг на друга столы размером с гроб, между которыми проложена земля, и из трещин в столах пробиваются ростки. К созданию этого произведения ее подтолкнули две истории — массовое убийство в Лос-Анджелесе и расстрел колумбийскими солдатами мирных жителей, трупы которых переодели в одежду партизан. Работа Flor de Piel, красивый саван, вручную сшитый из лепестков роз, посвящена колумбийской медсестре, замученной солдатами. Ее название по-испански означает обнаженность души.


Справка

Дорис Сальседо

Место и дата рождения: Богота, Колумбия, 1958 год

Образование: степень бакалавра изобразительных искусств в Университете им. Хорхе Тадео Лосано в Боготе (1980), степень магистра гуманитарных наук в Университете Нью-Йорка (1984)

Живет и работает: в Боготе

Сотрудничество с галереями: Alexander and Bonin (Нью-Йорк), White Cube (Лондон)

Творчество: с начала 1990-х годов создает скульптуры как отклик на политическое и социальное насилие. Участвовала во многих международных биеннале, в том числе Carnegie International (Питсбург, США, 1995), 26-й Биеннале в Сан-Паулу (Сан-Паулу, Бразилия, 1998), Ливерпульской биеннале современного искусства (Ливерпуль, Великобритания, 1999), Documenta 11 (Кассель, Германия, 2002), 8-й Международной биеннале в Стамбуле (Стамбул, Турция, 2003). В 2007 году создала для Турбинного зала лондонского музея Тейт Модерн инсталляцию под названием Shibboleth («Шибболет»), представлявшую собой гигантскую трещину в бетонном полу, которая разламывает пространство надвое. Ее название означает отделение группы людей от общества. Трещина заполнена, но ее «фантом» остается зримым

Награды: лауреат многочисленных премий и обладатель наград, включая грант Фонда Пенни Макколл (1993), грант Фонда Соломона Р. Гуггенхайма (1995), премию Ordway Prize Фонда Пенни Макколл (2005), Премию Хиросимы (2014)

Еще…

Тема политического насилия изначально присутствовала в вашем творчестве. С тех пор что-нибудь изменилось?

Все остается по-прежнему. Скажем, Первая мировая война — гигантская машина по производству трупов, Вторая мировая война — и вовсе страшнейшее событие в истории. Ничего не изменилось. Даже сейчас, все так же плохо. Я не питаю иллюзий, что искусство спасет жизни или хотя бы уменьшит насилие. Я не верю в эстетическое покаяние. Его не существует.

В средствах массовой информации мы видим так много картин насилия и слышим так много сообщений о смерти и разрушениях, что наши чувства, возможно, притупились. Вы считаете, ваши работы помогут нам вновь обрести восприимчивость?

Надеюсь, что так. В моих работах есть то, чего нет в сообщениях СМИ, которые показывают нам мертвые тела, просто тела. Мне не нравится это слово. Я думаю, что нужно говорить о людях, об их душах, но не в религиозном смысле, а о том, что находится за пределами тела. Человеческое существо гораздо больше, чем просто тело. Это и его связи, отношения, пространство, которое человек занимает, — все, из чего состоит жизнь. Именно эти аспекты я и затрагиваю.

Я посвятила себя искусству о политическом насилии, зная, что это невозможно. Насильственная смерть отвратительна и поэтому вне изображения, она совершенно не поддается символизации. Я знаю: то, что я делаю, — напрасно.

Тогда на какой результат вы надеетесь?

Я вообще не надеюсь на него. И всегда цитирую Пауля Целана, который сказал, что стихотворение похоже на письмо. Вы пишете «Дорогой…» и кому-то это адресуете. Пишете письмо, кладете его в бутылку и бросаете в воду. Если письмо попадет к человеку, которому оно предназначено, — прекрасно, но так почти не бывает. Поэтому не важно, найдет ли письмо адресата, — важен именно тот факт, что вы кому-то его написали. И каждой своей работой я пишу такое письмо. Но опять же, я не верю, что она кого-то спасет или что-то изменит. Я действую всего лишь в области искусства. Политика в моих работах остается в этих пределах, она не выходит за их границы.

Сначала ваше внимание было сосредоточено на Колумбии, затем вы расширили географию и обратились к темам бандитизма в Лос-Анджелесе, к рассказам чикагских матерей, чьи сыновья погибли в перестрелке, к истории вынужденных переселенцев в Турции. Есть ли различия в судьбах этих людей или все они универсальны?

И то и другое. Я начинала с идеи о чистой, совершенной жертве холокоста — об Анне Франк, абсолютно невинной жертве. Потом, по мере исследования этой темы мои взгляды изменились. Сегодняшние жертвы другие. Есть такие, кто одновременно и жертва и палач. Это мне подсказал случай в Лос-Анджелесе. Я поняла, что 14-летний подросток совершенно очевидно был жертвой и в то же время он сам совершал страшные вещи, потому что система поставила его [в такую ситуацию]. То есть существует и другая сторона медали, о которой нужно помнить.

Так часто случается и в Колумбии. Люди перебегают на другую сторону: однажды они засыпают как «герильяс», партизаны, а просыпаются уже как солдаты правых военизированных формирований. Все очень изменчиво. И чем сложнее социальные условия, тем менее устойчивы взгляды людей.

То, что я узнала в Лос-Анджелесе, изменило мое понимание [того, что значит быть жертвой]. Мое прежнее представление об этом было абсолютно наивным, теперь оно многограннее. Ведь мы видим, что подобное происходит повсюду.

В «Палимпсест» вы включили текст и впервые назвали имена жертв. Почему?

Когда разговариваешь с матерью об убийстве ее единственного сына, естественно, прозвучит его имя и появится фото. Человек восстает из небытия. Так что это неизбежно. Я думаю, мы в ответе за каждую смерть. И должны называть имена жертв: это единственная возможность помнить о них, иначе их совсем забудут.

Вы по-прежнему намерены создать это произведение?

В другой форме. Я думаю, что в каждом обществе есть неоплаканные жертвы. Но о них никто не скорбит, поэтому их нужно вспомнить, ведь никто больше этого не сделает. Так что моя работа изменится. Я не смогла сделать ее здесь [в США], не нашла спонсоров — ну, может быть, найду где-то еще. В каждом обществе есть свои темные углы, куда оно не желает заглядывать.

Нынешняя выставка в Музее Гуггенхайма — это ваша первая ретроспектива. Считаете ли вы, что художнику важно оглянуться и посмотреть на свое творчество?

Раньше я думала, что ретроспектива должна быть только посмертной. Но в известном смысле это интересный опыт, потому что дает возможность дистанцироваться от своих произведений и осознать, что ты уже сделал, а, возможно, и изменить концепцию. Думаю, что это обогащает. Давайте посмотрим, что будет, когда я снова примусь за работу.

Самое читаемое:
1
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
Памятник советского модернизма 1980-х годов, открытый в Москве после реконструкции, несмотря на заявления властей о «воссоздании», оказался далек от оригинала, говорят его создатели — скульпторы Салават Щербаков и Борис Орлов
12.05.2023
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
2
Рейтинг посещаемости российских музеев за 2022 год: топ-50
Мы публикуем рейтинги посещаемости российских музеев ежегодно начиная с 2013-го и воспринимаем их как статистическое отражение реальной ситуации в музейной сфере. Для наших музеев 2022 год оказался не худшим
04.05.2023
Рейтинг посещаемости российских музеев за 2022 год: топ-50
3
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
Представитель РПЦ допустил возможность отсрочки перемещения иконы до того момента, как будет создана защитная капсула, при этом за последние месяцы количество проблемных участков на иконе увеличилось до 71
24.05.2023
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
4
Рейтинг посещаемости российских художественных выставок за 2022 год: топ-50
Топ-50 самых популярных российских выставок за 2022 год составлен на основании опроса, проведенного нашей редакцией. Во внимание принимались только художественные выставки или те, что содержали художественную составляющую
04.05.2023
Рейтинг посещаемости российских художественных выставок за 2022 год: топ-50
5
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
Президентом РФ Владимиром Путиным принято решение о возвращении РПЦ иконы «Троица», написанной Андреем Рублевым. Накануне Государственный Эрмитаж дал согласие соединить раку, гробницу и мощи святого на территории Александро-Невской лавры
15.05.2023
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
6
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
Маргарет Мейтленд, исследовательница древней культуры долины Нила, обнаружила прямую связь музейной статуи с жителями целой деревни мастеров, специализировавшихся на создании гробниц для правителей страны
23.05.2023
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
7
Музейный рейтинг, обратная связь: ни к старому, ни к новому, а к приемлемому
Приоритеты, тренды, активности и другие перспективные формы работы отечественных музеев — в нашем обзоре
04.05.2023
Музейный рейтинг, обратная связь: ни к старому, ни к новому, а к приемлемому
Подписаться на газету

2021 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+