Рассказывая о себе на сайте журнала «Сноб», Светлана Бойм говорила не только о своих литературных и научных трудах, но и о собственных художественных практиках, так как для нее это было крайне важно: «От экспериментов с фотоаппаратом-мыльницей перешла к коллажам и видеоарту, а от них — к основанию собственного художественного направления Off-Modern. Сейчас с успехом выставляется в галереях Нью-Йорка, Вены, Венеции и других городов мира и является желанным колумнистом в журналах Art Forum, ARTMargins, Critical Inquiry Poetics Today и Harper’s Magazine…»
Специально для TANR Светлану Бойм и ее труды вспоминает поэт и переводчик (именно в ее переводе на русский вышла книга «Общие места»), профессор русской литературы Бостонского университета Катя Капович.
Ушедшая в 56 лет из жизни Светлана Бойм — писатель, антрополог, профессор славянской и сравнительной филологии Гарвардского университета — была неутомимым исследователем топоса под названием «интеллигентская культура советского времени». Она сама была большой странницей, космополиткой, «лицом перемещенным», человеком абсолютно современным, и именно ей выпала честь рассказать, что составляло уникальность культуры эпохи застоя.
При всем различии «опытов» нечто объединяло нас как людей. Труды Светланы Бойм посвящены таким важным темам, как мифология быта, ностальгия, заброшенность, тоска по дому, по прошлому, по утраченному советскому детству.
В качестве отправных точек она обращалась к историям людей с очень разными биографиями. Читая книги Бойм, мы узнаем, что думали о культуре блистательные философы, писатели (Фридрих Ницше, Лев Толстой, Уолтер Беньямин, Владимир Набоков, Иосиф Бродский) и одновременно то, как выражал себя через «социальный топос» своего времени просто частный, не взаимодействующий напрямую с культурой человек.
Информированность, глубина анализа, тонкость психологических оценок делает книги Бойм не просто интересными, но целебными для читателя самого разного профиля.
Светлана Бойм, родившаяся в Ленинграде в 1959 году и окончившая свой жизненный и научный путь в Бостоне, прожила за неполные шесть десятков лет огромную жизнь. Будучи страстной поклонницей русского авангарда, концептуальной поэзии, она параллельно изучала в Педагогическом университете имени А.И.Герцена испанскую литературу, далее она пересекла океан, специализировалась в двух американских университетах на англоязычной и испанской литературе, написала пять научных книг на английском языке о том, что есть современность и как мы ее строим исходя из личного опыта и общей культурной памяти.
Мировоззрение писательницы велико. Оно подобно циркулю Джона Донна: одной ножкой опираясь на «родное, свое, русское», будь то визуальное искусство, поэзия, кино — новое и традиция, другой ножкой, с грифелем, дискурс очерчивает множественные потенциальные миры, в которых проходит жизнь человека.
Оперируя такими понятиями, как «культурная интимность», Бойм в книге «Будущее ностальгии» (в переводе на русский вышла в московском издательстве «Новое литературное обозрение» в 2001 году) касается, не давая рецептов лечения, тоски как болезни времени. Понимание этого позволяет Бойм говорить о природе шутки, о том, как при помощи юмора, даже стереотипного, человек восстанавливает себя как единицу целого. В рамках размышлений на тему «реставрации» Бойм затрагивает многие болезненные вопросы: о патриотизме, о возникновении отрицательного модуса, когда патриотизм насаждается для какой-то цели (для удобства определенного слоя) при помощи теорий заговора. С одной стороны, это способствует «реставрации аутентичности», то есть лечит «ностальгию по аутентичному», но с другой — ведет к болезненному разрыву с иным, отличным от себя «ты», порождает насилие и может в конечном итоге толкать общество к войне.
В книге «Общие места» (вышла в том же издательстве в 2002 году) Бойм изучает «непереводимое» на родном русском примере — коммунальных квартир 1960–1970-х годов. Она совершенно справедливо подходит к топосу «интеллигентская культура» как к некой гуманитарной «археологии»; чтобы понять «топос», нужно «откопать» значение составляющих его меморабилий из области пошлого быта. К ним относятся такие эпифеномены, как комнаты с сервантами и собраниями сочинений вперемежку с никогда не используемыми (или почти никогда) кобальтовыми сервизами Ломоносовского фарфорового завода, про которые ходил свой «отдельный» топос — «принадлежности к слою».
Археология бытового мифа, пускай избирательно, не лечит от болезни, однако помогает от ее симптомов. И в жизни, и в своей работе Светлана Бойм была веселым, любящим хорошую шутку человеком. Мир ее книг светел. Из понимаемых с полуслова анекдотов, из цитат любимых, дорогих сердцу авторов состоит этот мир, в котором она была и остается щедрой, улыбчивой хозяйкой — Аспазией культуры прошлого, но и предсказательницей будущего. Она никогда не обещает чуда, но симптомы названы, и с этого начинается путешествие. «Ностальгия — это боль, вызываемая временным разрывом и неприкаянностью. Ее восстанавливающий вариант исцеляет оба эти симптома. Временнóе отстранение лечится тем, что желанный объект вновь делается доступным. Нехватка корней компенсируется возвращением „домой“, причем желательно в общий коллективный дом. И не важно, если этот дом не совсем ваш, — пока вы до него дойдете, разница уже забудется…»
