Пять томов Моста через бездну Паолы Волковой стали лидерами продаж среди книг по искусству вполне предсказуемо. Каждый скажет почему. Телевидение! Цикл лекций, прочитанный Волковой на канале «Культура», анонсировал издание мощнее любой пиар-кампании.
Все очевидное столь же верно, сколько и недостаточно. Циклов лекций на «Культуре» идет немало. Мы стали свидетелями, например, обидного провала в серии «Академия» многих уважаемых ученых и опытных лекторов. И ни один проект не был столь же восторженно востребован, как Мосты Паолы Волковой. Хотя выступавшие в «Академии» смотрели в глаза живым студентам, а Паола Волкова направляла взгляд прямо в камеру. От этого прямого упертого взгляда неудобно было отвернуться как от человека, обращающегося лично к вам.
Популист, пренебрегающий фактами и выдергивающий цитаты из контекста, или просветитель, приобщающий к высокому — искусству? О Волковой спорят не только не ценящие ее искусствоведы и почитающие ученики, но и читатели и зрители. Вернее, не спорят, а снисходительно или восторженно высказываются. На книготорговом сайте один читатель упрекает Волкову в фактических ошибках, вырванных из контекста цитатах, натяжках, а потом идет запись: «Это редкая книга, читая которую, начинаешь ощущать себя очень образованным и культурным человеком». И разумеется, чувство сопричастности побеждает сухость теории. Потому что свободный диалог, как написано в Мосте через бездну, есть «признак высокого уважения и демократии».
Диалогично, с прямыми обращениями к слушателям строились и телевизионные лекции русских ученых, которые обрели народное признание: Ираклия Андроникова, Дмитрия Лихачева, Юрия Лотмана. Но о них судили не только по телелекциям, жанр которых требует упрощения, — за ними стояла высокая научная репутация, даже научная школа. А ее Паола Волкова не имела, потому что была долгие годы только преподавателем во ВГИКе, лектором.
В учениках и в друзьях у нее были люди известные и интересные, так что книга Paola. Алфавит Паолы Волковой, содержащая воспоминания и добрые слова Ирины Антоновой, Сергея Бархина, Вадима Абдрашитова и Леонида Парфенова, также оказалась популярной у поклонников нашей героини, потому что давала им уверенности в правильности выбора предмета своей любви. Лекции Паолы слушал во ВГИКе и нынешний редактор канала «Культура» Сергей Шумаков.
Стоит заметить, что Паола Волкова была еще и одним из культурных героев московских 1970-х, легендой среди молодежи, бегавшей на публичные лекции ее друзей, философа Мераба Мамардашвили и историка Льва Гумилева (она много цитирует их в своих книгах), на фильмы столь любимого ею Андрея Тарковского.
Во многом и стиль ее лекций и книг был продиктован временем, на которое пришлась большая часть жизни. При советской власти информации было мало, границы закрыты, а воображение и интуиция работали со страшной силой, чтобы компенсировать невозможность узнать и увидеть столько, сколько хотелось. Немало свидетельств, как Паола впервые приезжала в европейский музей и шла по нему, точно зная, где что висит и что обязательно надо посмотреть, а что оставить на потом когда-нибудь.
Насколько много у Паолы Волковой ошибок, пусть считают другие. Ученый человек, например, сочтет сомнительной фразу, что «все современное искусство есть комментарий к греческой античности», для него она будет ужасающей натяжкой. А на мой близорукий взгляд, это и есть прыжок через бездну всей истории искусств. Паола Волкова, не задумываясь, бездну перепрыгивает, потому что давно выстроила мост, по которому дошла от начала искусства к его теперешнему состоянию.
Читательский успех ее книг, которые легко упрекнуть в стилистической и смысловой небрежности (но стоит напомнить, что только первая вышла при жизни автора, под ее надзором), объясним не самими текстами, а личностью их автора. Недаром поклонники, обсуждающие ее в Интернете, советуют друг другу обзавестись и книгами Мост через бездну, и циклом телелекций Мост над бездной, чтобы сначала слушать, а потом повторять услышанное.
И под конец главное: искусство существовало для Паолы Волковой как единый ирреальный мир, где все связано независимо от времени и места создания. Именно от этого сознания, а не по прихоти она строит связи, находит параллели: произведений, судеб, поэзии и живописи, актерства и поступков, которые не придут ни в одну ученую голову, заполненную знаниями. Ученые признаны собирать факты, лишающие искусства тайн и магии, а художника — ореола пророка и медиума. Для Паолы Волковой это было просто немыслимо.
