Нижегородский Государственный центр современного искусства завершил почти 11-летние работы по восстановлению здания Арсенала, реставрация первой части которого в 2013 году получила премию нашей газеты (проект был разработан московским архитектором Евгением Ассом и инженером Александром Епифановым). Площадка в 7 тыс. м2 открывается в феврале выставкой «Музей великих надежд» о знаменитых людях Нижнего Новгорода. Директор Приволжского филиала ГЦСИ Анна Гор рассказала о ходе реставрации, музейных заработках и своей аудитории.
Была ли передача вам здания везением?
Это было везением, основанным на очень тщательной и многолетней серьезной работе. Первая мысль о том, что нам нужен Арсенал, появилась в 1994 году, когда Нижний Новгород готовился к 100-летию Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года. И мы пытались всем доказать, что важна не только промышленность, а выставка «художественно-промышленная» — «художественно» было на первом месте. И что многие вещи в русском искусстве начинались именно тогда, что это очень важный момент — сделать художественный павильон. В результате мы сделали очень небольшую, на 100 м2, экспозицию, которая в 1997 году в Нижнем Новгороде впервые показывала искусство, связанное с новыми технологиями на нижегородской ярмарке. Однако сама мысль стала развиваться от художественного павильона в сторону постоянного музейного пространства, связанного с современным искусством. Мы стали оглядываться вокруг, искать какие-то подходящие пространства и поняли, что вот он, военный объект «Арсенал», который нуждается в конверсии. И все время об этом говорили вслух с разными сообществами. В 2003 году Министерство обороны решило здание освободить. Я думаю, у них были вполне прагматичные посылы: или они должны были этот памятник реставрировать сами, потому что статус памятника никто не отменял, или надо было просто отдать его, скажем, Министерству культуры, как в данном случае и произошло. И мы его получили. Так что это совсем не случайность — это, конечно, везение.
Во сколько вам в итоге обошелся ремонт здания?
Сумма сложилась за все годы, а это 11 лет беспрерывных работ начиная с ликвидации аварийных моментов, с разборки завалов: там целые стены отпали кусками. Нужно понимать, что есть три разных процесса, объединенных одной задачей. Во-первых, инженерная реставрация памятника. Это большая работа, очень дорогая и довольно сложная, и она не заметна глазу, но на самом деле это чудовищные вложения. Во-вторых, нужно было отреставрировать то, что заметно: стены, архитектурные детали, кровлю сменить. Третий процесс, не менее важный, — это приспособление здания, его нужно было сделать музейным из складского. Эти три процесса, естественно, пересекаются. Это приблизительно 900 млн руб. Цена 1 м2 при таком раскладе примерно в полтора-два раза ниже, чем среднеевропейская, но все равно, конечно, это немаленькие деньги.
Из каких источников складывалось финансирование?
Это только деньги федерального бюджета. Это федеральный памятник, мы федеральное учреждение культуры. Это федеральная собственность, которая отреставрирована на федеральные деньги. Вот в это, знаете ли, никто особо не вкладывается. В деятельность — другое дело. Вот для деятельности мы привлекаем очень много разных источников.
А кого привлекаете?
Наш любимый источник — грантовое финансирование. Также выяснилось, что ни что не дает много, а все дает понемножку. Поэтому мы стараемся как бы разложить наш способ заработка на много-много разных удовольствий для зрителя: и кафе, и книжная лавка, и продажа сувениров, и платные мастер-классы — все это собирается в какие-то деньги, не могу сказать, что большие, но достаточные для того, чтобы в экстренных случаях не чувствовать себя сиротками.
А вы не боитесь, что на такое прекрасное здание теперь кто-нибудь позарится?
Вот это российский вопрос, правда? Потому что трудно себе представить, что в каком-то осмысленном, развитом обществе такая социальная функция может кому-то казаться не приоритетной. Но, честно говоря, мы так настроены на контакт с обществом, что нам кажется, что наша деятельность востребованна и нужна и что, если вдруг такое произойдет, за нас будет кому заступиться. Арсенал не может быть супермаркетом, однозначно, он не может быть учебным заведением, он не может быть, ну я не знаю, административным офисом. Это все страшно неудобно просто, чисто экспозиционная композиция здания — музейная анфилада, она трудно представима в другой функции. И содержать его тоже довольно тяжело. Пока это ответственность федерального бюджета, и на самом деле это федеральные инвестиции в регион. Представьте себе: 7 тыс. м 2, оснащенных всеми системами вентиляции, кондиционирования, отопления, канализации и всего прочего.
Почему вы решили открыться именно этой выставкой?
Мы очень серьезно и тщательно анализировали, какой должна быть первая выставка, думали, кто наш зритель. Московские критики? Безусловно. Значит, это должно быть современное искусство, но внятное и интересное, современное. Однако все-таки наш основной зритель — житель Нижнего Новгорода. К современному искусству он, в принципе, привык, и он хорошо к нему относится. Мне кажется, что человек гораздо охотнее воспринимает и начинает рассуждать о том, что его цепляет, что ему знакомо в какой-то мере, а историей своего места интересуются даже те, кто не интересуется современным искусством. Поэтому соединить эти две вещи показалось нам и правильным, и принципиальным.
