Коллекция Щукина в Louis Vuitton

Французский коллекционер и меценат Бернар Арно открыл в принадлежащем ему футуристическом музее в Париже — Fondation Louis Vuitton — долгожданную выставку «Шедевры нового искусства. Коллекция Сергея Щукина». Соорганизаторами грандиозной выставки выступили Государственный Эрмитаж и Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, произведения также предоставили Государственная Третьяковская галерея и ряд других музеев. Всего в выставке участвует около 130 работ из собрания Сергея Щукина, плюс 30 работ русского авангарда, плюс специально сделанная к выставке видеоинсталляция Питера Гринуэя и Саскии Боддеке.

Впервые после того, как знаменитая частная коллекция была экспроприирована большевиками и сначала слита с другой знаменитой коллекцией — Ивана Морозова, а потом раздергана по двум музеям — ГМИИ им. Пушкина и Эрмитажем, у публики появилась возможность увидеть ее если не целиком, то достаточно полно, чтобы оценить легендарную смелость Сергея Щукина, первым начавшего покупать радикальное французское искусство: Пабло Пикассо, Анри Матисса, Поля Гогена. И не просто для личного пользования или чтобы спрятать в швейцарских загашниках, но покупать для того, чтобы выставлять в своем доме на обозрение всем желающим.

Образ дома коллекционера — то, на чем держится выставка. Зрителям предлагается совершить воображаемую экскурсию по его особняку. Первыми такую экскурсию совершили сам хозяин музея Бернар Арно, министр культуры РФ Владимир Мединский, передавший организаторам выставки поздравления и благодарность от президента РФ Владимира Путина (он должен был открывать выставку вместе с Франсуа Олландом, но визит первых лиц не состоялся по известным политическим причинам), наши знаменитые музейщики Ирина Антонова, Марина Лошак, Михаил Пиотровский, Зельфира Трегулова, архитектор Фрэнк Гери, построивший здание музея, внук Щукина Андре-Марк Делок-Фурко и исследователь биографии коллекционера Наталья Семенова, много сделавшие для того, чтобы эта выставка осуществилась. Художников в этой компании представлял живущий в Париже патриарх советского нонконформизма Оскар Рабин, несмотря на очень преклонный возраст внимательно осмотревший все залы.

В гостях у Сергея Щукина

Прежде чем встретить сами шедевры, зрители видят перед каждым большим тематическим залом стену с подобием черно-белой фрески — увеличенными архивными фотографиями щукинского дома в Москве, под завязку забитого искусством. Что точно соответствует выражению критика Якова Тугендхольда, писавшего о посещении особняка Щукина: «Картины висят так близко, что кажутся одной большой фреской или иконостасом».

Куратор Анна Бальдассари не стала буквально реконструировать модную 100 лет назад «шпалерную» развеску, дав картинам достаточно «воздуха», как положено по нынешним санитарно-эстетическим нормам. Тем не менее на первом по смыслу, нижнем этаже (а грандиозная выставка заняла все четыре этажа музея) воспроизведены арочные своды, которые были в вестибюле щукинского дома.

Здесь показано, с чего начинал Щукин, — этот зал получил название «Первая коллекция». Это самые разные направления конца XIX века: прерафаэлиты (псевдоготическая шпалера Эдварда Берн-Джонса), английские художники Джеймс Патерсон, Фрэнк Уильям Брэнгвин — сегодня почти забытые, а когда-то модные, Фриц Таулов, Пьер Пюви де Шаванн и затесавшийся в их компанию Густав Курбе. Тут становится понятно, что у коллекционера не сразу появилось прославившее его чутье, что сперва он долго «пристреливался», чтобы потом научиться снайперски выбирать те вещи, которые обессмертили его коллекционерский талант. «Сначала он даже покупал Сурикова и Похитонова, но быстро понял, что это не его, и больше никогда к русским художникам не возвращался», — рассказывает старший научный сотрудник ГМИИ им. Пушкина Алексей Петухов.

В чутье Щукина можно убедиться в ударных, ключевых залах выставки, сконцентрированных вокруг нескольких главных имен коллекции. Это «Розовая гостиная. Анри Матисс», «Кабинет Пикассо», «Большой иконостас» (цикл работ Гогена плюс Ван Гог). Именно в этих больших залах, показывающих великих художников во всей их мощи и так, как они висели у Щукина, французское название выставки «Иконы нового искусства» кажется как нельзя кстати: да, это те образы, которым сегодня поклоняется весь мир.

Эти залы перемежаются другими, где картины собраны по жанрам: два зала с пейзажами (импрессионистическими и кубистическими), несколько с портретами, — в таком отборе, по замыслу куратора, более наглядно развитие самой живописи, смена стилей и приемов, отличавшаяся особой бурностью на рубеже XIX–ХХ веков.

Русские голоса

Наконец, сложная структура выставки включает еще одну тему, остающуюся актуальной и сегодня. Помимо самой коллекции Щукина, куратор Анна Бальдассари решила поместить в экспозицию работы русских авангардистов, которые вдохновлялись увиденным в его общедоступном, открытом с 1911 года частном музее. Несколько залов показывают диалог русских художников с их французскими коллегами: Малевич висит рядом с Матиссом, Татлин соседствует с Пикассо и Браком. Особо впечатляет зал-часовня, или капелла, с открывающейся ломаной стеклянной крышей. Здесь «Черный квадрат» (авторское повторение Казимира Малевича 1929 года) и «Зеленая полоса» Ольги Розановой, произведения Александра Родченко — беспредметные работы, в которых наше искусство уже оторвалось от своих французских учителей и вышло к новым рубежам. «Там, где остановился Пикассо, они пошли дальше, — говорит гендиректор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, — поэтому нам так важно было показать русский авангард в его радикальной версии. Это важный аргумент в вечных спорах о вторичности русского искусства».

Интересно, что работы русского авангарда приехали не только из Третьяковки и ведущих региональных музеев, но и из музея маленького города Слободской рядом с Вяткой, где оказалась очень интересная коллекция этого периода.

Тему соперничества русских и французов обостряет видеоинсталляция Питера Гринуэя и Саскии Боддеке, сделанная специально к выставке. Часть героев перекочевала в нее из проекта «Золотой век русского авангарда» тех же авторов, показанного несколько лет назад в Москве. Но добавились два новых персонажа — азартный Сергей Щукин, которого в молодом актере можно узнать по наклеенным седым усам щеточкой, и Анри Матисс. С ним у Щукина вышел знаменитый казус: коллекционер сначала заказал ему панно «Танец», потом испугался его откровенности (в доме барышни!) и отказался, а потом передумал и заказал еще и панно «Музыка». Русские художники с экрана упрекают коллекционера: почему он их не покупает? что за буржуазный вкус! А он в это время общается с Матиссом. Фильм кончается тем, что Матисс говорит Щукину: «А ведь мы оказались правы». И Щукин ему отвечает со счастливой улыбкой: «Да, мы были правы».

Этот месседж очень уместен и сейчас, когда современным коллекционерам, если они любят западных художников, приходится слышать упреки в непатриотичности. Но кто знает, какое влияние их частные музеи могут оказать на развитие нашего искусства в будущем?