18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Оказывается, нет ничего сильнее мужественной хрупкости

Издательство Maier выпустило «Правду как свет», два тома рисованных мемуаров Евфросинии Керсновской.

Два роскошных тома оформлены цветочными орнаментами в духе ар-деко, что поначалу несколько вводит в заблуждение людей, незнакомых с творчеством Евфросинии Керсновской. Кажется, что в руках у нас что-то, воспоминания или же поэтическое рукоделие, так или иначе связанное с декадентством Серебряного века. На самом деле внутри этих мощных, монументальных томов находится одно из самых страшных и пластически убедительных документальных свидетельств о русской (советской) истории ХХ века.

Многолетняя узница ГУЛАГа, в конце жизни Евфросиния Керсновская не просто записала воспоминания о своей жизни, но и зарисовала их. Не будучи профессиональным художником и тем более писателем. По просьбе матери Керсновская создала (причем в нескольких вариантах — на случай, если один из них попадет в руки КГБ) 12 тетрадей с 700 рисунками плюс «альбомный вариант» своей биографии, точно так же состоящий из дюжины альбомов и 680 рисунков.

Это мощный и — для тех, кто видел их хотя бы раз, — незабываемый корпус рисованных воспоминаний с подписями, которые концептуалист Никита Алексеев сравнивает с альбомными опусами Ильи Кабакова и Виктора Пивоварова.

Действительно, в первом приближении «Наскальная живопись» (под этим названием отрывки из рукописи Евфросинии Керсновской впервые были опубликованы в перестроечных «Огоньке» и «Знамени») кажется чем-то вроде жутких натуралистических комиксов или же иллюстраций к рассказам Варлама Шаламова и лагерной прозе Александра Солженицына.

Между тем «иллюстрированные воспоминания о сороковых-пятидесятых», как их окрестили в издательстве Maier, имеют совершенно самостоятельное значение. Причем не только историческое, но и художественное. Накал страстей, «кадрирование» и группировка жизненной правды не позволяют называть творения Евфросинии Керсновской ни самодеятельностью, ни неопримитивом в стиле Павла Леонова или Нины Горлановой. Это совершенно самостоятельный, одноразовый (то есть одиночный и неповторимый) плод определенного стечения талантов, технических возможностей и обстоятельств. Тупиковый, конечно, закрывающий тему, но при этом, что называется, «музейного уровня», достойный пристального читательского внимания.

В предисловии к первому тому Никита Алексеев объясняет, что издательство Maier выпустило альбомный вариант рассказов Евфросинии Керсновской о ее мытарствах с подобающим этому памятнику русской культуры ХХ века (в послесловии Виталий Шенталинский объявляет труды Керсновской «памятником мировой культуры, который по творческому масштабу может быть внесен в список ЮНЕСКО») тщанием и изысканной аккуратностью.

Хрупкости страниц, тщательно разрисованных цветными карандашами и подписанных шариковой авторучкой, издатели и оформители двухтомника (дизайн-проект Константина Чубанова) противопоставили основательность и весьма затратное оформление: латвийскую типографию, плотную бумагу и даже матерчатые закладки, опять же отсылающие к эпохе модерна, к которому опосредованно, но принадлежала Евфросиния Керсновская, до своего ареста в 1941 году безмятежно проживавшая вместе с родителями в Бессарабии.

Когда туда вошли советские солдаты, Керсновская, отрицательно относившаяся к профашистскому режиму Антонеску, поначалу была даже рада.

«Евфросиния встретила [советских] с надеждой, ведь они избавят народ от эксплуатации, но первое, что эти люди сделали, — выгнали ее и мать из родного дома и конфисковали все имущество, вплоть до одежды. Керсновскую поразило прежде всего не то, что они оказались нищими и бездомными, но то, как нелепо, антиэстетично выглядели пришельцы, и то, насколько бессмысленно они распоряжались изъятой — награбленной собственностью.

Здесь второй ключ к феномену Керсновской. До тридцати трех лет она не видела целенаправленной злобной глупости и только в зрелом возрасте, будучи умелым и умным человеком, столкнулась с властью, которая хорошо знает, как убивать, а напоить лошадь не умеет», — пишет Алексеев в предисловии к первому тому.

Издательство Maier придало маргинальному, но важному и эстетически убийственному проекту дорогую и тщательно продуманную раму с архивными фотографиями, сопроводительными статьями, идеально отсканированными изображениями, которые составляют основной массив этих тяжеловесных альбомов, а также с отдельной распечаткой авторских подписей к картинкам. Кстати, этот будто бы вспомогательный раздел порождает еще одну концептуалистскую ассоциацию — с текстами на карточках Льва Рубинштейна: при всем видимом простодушии этих хватающих за сердце рисунков в подтекст их зашита огромная визуальная (и разумеется, литературная) культура, пожинающая в лице Керсновской такие вот странные плоды.

«Правда как свет» при всем ужасе, не вмещающемся в сознание, тем не менее оставляет какое-то теплое, едва ли не оптимистическое послевкусие. И не потому, что в исторической перспективе узница лагеря выглядит победительницей, а томам, выпущенным в столичном издательстве, могут позавидовать любые, даже самые известные художники. Никогда, даже работая на лесоповале, в угольной шахте или в морге, Керсновская не считала себя жертвой. «Она следовала правде и помогала людям», — пишет Никита Алексеев. «Пребывание в ГУЛАГе не наложило на нее отпечатка — она осталась нормальным европейцем» со здоровой психикой и тонким, проницательным умом, воспитанным мировой культурой, неожиданно оказавшейся мощным защитным средством против беспрецедентного государственного подавления.

Культура и искусство позволяют выжить в самых тяжелых, запредельно бесчеловечных условиях — вот что помогает понять этот двухтомник, оформление которого идеально работает на душеподъемный результат. Всячески подчеркивая глубинный культурный бэкграунд того, что дало Евфросинии Керсновской возможность не только сохранить себя, но и остаться человеком.

Самое читаемое:
1
Выставка «Русские дикие»: более грубоватые и отвязные по сравнению с французами
Выставляя отечественных последователей фовизма, в Музее русского импрессионизма использовали формулировку, позаимствованную у Давида Бурлюка, — «русские дикие». В России интерес к «дикой живописи» продлился дольше, чем на родине во Франции
18.06.2025
Выставка «Русские дикие»: более грубоватые и отвязные по сравнению с французами
2
Опечатано: московские художники теряют мастерские
Из-за неопределенного юридического статуса творческих мастерских они все чаще становятся предметом судебных разбирательств между городом и художественными союзами. Вместе со студиями художники нередко лишаются произведений и прочего имущества
17.06.2025
Опечатано: московские художники теряют мастерские
3
Анри Матисс и его Маргарита: от портрета девочки к портрету женщины
Выставка «Матисс и Маргарита. Глазами отца» в Музее современного искусства в Париже посвящена отношениям художника с его любимой моделью, дочерью Маргаритой Дютюи-Матисс, родившейся у его натурщицы Каролины Жобло
17.06.2025
Анри Матисс и его Маргарита: от портрета девочки к портрету женщины
4
Лондонская Национальная галерея приобрела загадочный алтарь за $20 млн
Автор этого живописного произведения так и остается неизвестным, тем не менее важность картины «Дева Мария с Младенцем, святыми Людовиком и Маргаритой и двумя ангелами» для истории искусства никем из специалистов не ставится под сомнение
19.06.2025
Лондонская Национальная галерея приобрела загадочный алтарь за $20 млн
5
Выставки вокруг Москвы: где посмотреть классику летом
Иконы, рушники, а также полотна самых известных дореволюционных пейзажистов — в нашем музейном маршруте по Московской области и рядом
04.07.2025
Выставки вокруг Москвы: где посмотреть классику летом
6
«ГЭС-2» устраивает фестиваль нытья «Жалкая осень»
В программе фестиваля, который пройдет с 4 по 20 июля, турнир нытиков, «жалкие свидания» и псевдосвоп с вещами, владельцы которых не хотят с ними расставаться
02.07.2025
«ГЭС-2» устраивает фестиваль нытья «Жалкая осень»
7
Борис Кустодиев: живопись как способ борьбы за жизнь
Выставка в Инженерном корпусе Третьяковской галереи отправляет зрителей в путешествие по фантастическому миру Бориса Кустодиева, для которого Евгений Замятин придумал прекрасное название — «страна Кустодия»
03.07.2025
Борис Кустодиев: живопись как способ борьбы за жизнь
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2025 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+