«Наши художники достойны тех же лавров, что и Энди Уорхол»

Выставка в модном петербургском арт-пространстве «Севкабель порт» — это девять залов, аттракцион-лабиринт на тему поп-арта. От первого зала к последнему («Как Энди стал Уорхолом», «Я — бренд», «Деньги», «Шопинг», «Монро», «Слава», «Природа», «Memento mori» и «Эпилог») краски сгущаются — от котиков, пухлых ангелочков и цветов до оборотной стороны славы, черепов и оружия. Путешествие по залам превращается в путешествие по внутреннему миру короля поп-арта. О диалоге между произведениями Уорхола и современных отечественных художников рассказала куратор выставки Татьяна Звенигородская.

Выставок Энди Уорхола в России было довольно много. Отличие вашей — в акценте на русское искусство. Как родилась идея провести такую параллель?

Идея появилась спонтанно. Иностранные коллеги, наши партнеры, предложили провести выставку Энди Уорхола в России. Мы рассматривали их предложение долго, около двух лет, в том числе потому, что у нас в стране выставок Уорхола было достаточно, а сам художник до сих пор вызывает очень много споров. И мне, и исполнительному директору фонда Роману Такеру казалось, что здесь необходима какая-то новая, ясная и точная, идея. Мы искали актуальный ракурс и, к счастью, нашли его. Поскольку продолжительное время моя жизнь и работа были связаны с современными художниками, в какой-то момент возникло желание попытаться соединить творчество Уорхола, его идеи, его принципы создания произведений искусства, и русское современное искусство. Работа закипела. Мы начали проводить исследования, выстраивать диалоги, нашли много сходств и одновременно отличий. В работу активно включились Андрей Ерофеев, курировавший большую выставку «Русский поп-арт» в Третьяковской галерее, и заведующий отделом новейших течений Русского музея Александр Боровский. В итоге, мне кажется, нам удалось донести нашу мысль — как русское искусство находилось и до сих пор находится под влиянием идей Уорхола.

Одна из целей выставки — поддержка российских художников, российского искусства.

Это одна из важнейших задач. Не просто параллель с творчеством американского художника, но как бы приравнивание наших классиков, которые представлены на выставке, нашего российского искусства к одному из самых известных в мире художников XX века. Есть ощущение, что русское искусство стоит особняком от международного рынка искусства, мы как бы на задворках. Здесь мы говорим: нет, наши отечественные художники достойны тех же лавров, того же уровня признания, что и самые знаменитые художники мира, и в частности Уорхол. Это одна из главных линий нашей экспозиции.

По какому принципу вы отбирали художников? Ведь часть работ создана специально к выставке.

Соотношение примерно 50 на 50. Естественно, какие-то произведения были ранее известны мне и коллегам, поэтому мы вели переговоры, договаривались, рассказывали о концепции выставки и неизменно получали встречное движение, позитивный отклик. Нам хотелось бы получить больше работ, созданных в конце 1980-х — 1990-е, но большинство из них находится в музеях: Третьяковской галерее, Русском музее, Центре Помпиду. Поэтому сложный процесс переговоров мог затянуться надолго.

Прежде всего мы отталкивались от того, что реально можем взять у коллекционеров. Это проще, чем в музее. Некоторые художники создавали произведения специально для этой выставки, и они очень четко понимали, какую мысль могут отразить наиболее ярко. Например, Лена Артеменко для нас создала банку из мрамора, которая называется «Полезное ископаемое», это оммаж банке Энди Уорхола. Она сорвала с нее гипнотизирующую этикетку, переместив акцент на форму. Избавив объект от коммерческого контекста и превратив его в каменный памятник. Мы прекрасно поработали с молодыми художниками, учениками Авдея Тер-Оганьяна, которые создали очень ироничные объекты: «Яндекс box» и компактные произведения на тему продукции Сoca-Cola. В концепцию выставки великолепно вписался видео-арт Миши Зотова и его портреты Бориса Ельцина. Когда запустился этот процесс, стало понятно, что тема захватывает многих художников и очень многие хотят участвовать.

До вас площадками для выставок Уорхола были преимущественно музеи. Ваш выбор пал на «Севкабель порт». Почему?

Нам хотелось максимально погрузить зрителей в атмосферу второй половины XX века — создания знаменитой «Фабрики» Уорхола, тусовки Нью-Йорка 1960–1970-х. Мы долго искали площадку, рассматривали промышленные и классические экспозиционные пространства. Та атмосфера, которую дает «Севкабель порт», их основное здание — цех, покорила нас с первого взгляда.

По какому принципу выстроен маршрут и какие смыслы в него заложены?

Основное разделение — тематическое, но первые два зала — некая подводка к тому, что зритель увидит дальше. Первый — о времени и о том, насколько разносторонней личностью был Энди Уорхол. Он умел проникать буквально во все сферы бытия: был художником, продюсером, дизайнером, писателем, издателем журналов и даже кинорежиссером. И здесь же мы показываем, как с началом эпохи потребления зарождался поп-арт. Ранние, 1950-х годов, работы Уорхола, когда он только приехал в Нью-Йорк и поменял имя, не ассоциируются с королем поп-арта, но это были его первые шаги в большой мир искусства. Основы и методы его будущего творчества можно наблюдать уже в этих вещах. Он экспериментирует с тиражными авторскими книгами. И шаг за шагом создает бренд «Уорхол». С этой популярной стратегии создания личного бренда начинается диалог Уорхола и русских художников.

Затем мы исследуем темы, с которыми работал Уорхол: слава, деньги, потребление, политические, культурные и социальные явления. А заканчивается все memento mori — темой, которая бесконечно его волновала, к которой он обращался на протяжении всего своего творчества. Это немного грустно. Но мы также включили в экспозицию одно из его ранних произведений, очень лиричных — «Золотую книгу», которая напоминает о том, что искусство вечно и настоящий творец с нами навсегда.

Надежда звучит и в работе «Череп» Энди Уорхола, где тень от черепа похожа на голову младенца.

Кстати, это одно из немногих живописных произведений Уорхола, выполненных на холсте, на выставке их пять. Тему с черепами продолжает серия из 12 разноцветных, ярких работ Олега Котельникова. Они провожают зрителей в финале экспозиции — ироничный и легкий подход к теме смерти, предложенный нашим отечественным мастером.

Когда ваша выставка открылась, снова возникла тема фейковых работ Уорхола. Как вы реагируете на такого рода нападки?

Это вечная тема. Об этом говорят, даже когда подобные выставки проходят в музеях. Безусловно, мы к этому были готовы. И все же люди, разбирающиеся в этой сфере, понимают, что невозможно распечатать произведения Энди Уорхола и выставить их где-то. Будет большой международный скандал, связанный с использованием авторских прав на изображения.

В нашем случае весь Уорхол был предоставлен европейской ассоциацией New Factory Art, которая занимается коммерческими выставками искусства поп-арта. Они сотрудничают с коллекционерами, арт-фондами, галереями. Ассоциация предоставила нам сертификаты подлинности на каждое произведение. Мы привлекали своих консультантов, которые проводили визуальный осмотр и проверяли соответствие каждого тиража году выпуска, наличие всех необходимых штампов и номеров.

Мы также намеренно указали тираж Sunday B. Morning, который на выставке представляют серии с Мэрилин Монро, Мао и банками супа. Таким образом, зрителям стала доступна полная серия этих произведений, а не только редкие дебютные и ранние тиражи. Sunday B. Morning — это ведь тоже огромная, занимательная и противоречивая глава в творчестве Уорхола, и об этом мы также рассказываем на выставке.

Кроме того, нам удалось показать живописные произведения на холсте, там, где Уорхол собственноручно дообрабатывал их, это чудесные работы. Одна из самых изящных — портрет девушки.

Выставка «Энди Уорхол и русское искусство» очень популярна, многие обрадовались ее продлению до 24 октября. Вы планируете развивать такой выставочный формат в перспективе?

Уорхол — книга, которую невозможно закончить. Когда мы открыли выставку, с одной стороны, была радость от того, что все случилось и это получилось красиво. С другой стороны, уже тогда нам хотелось сделать ее по-новому, в ином ключе и привлечь большее количество отечественных художников, российских произведений. Безусловно, хотелось бы к Уорхолу добавить и других представителей искусства поп-арта второй половины ХХ века. Если этим мечтам суждено сбыться, мы представим еще более масштабную выставку поп-арта.

Исполнительный директор фонда «Артсолус» Роман Такер много лет занимается выставочной деятельностью. На протяжении полутора десятилетий он участвовал в организации выставок возвращенной в Россию коллекции Фаберже Малколма Форбса, сотрудничал со многими российскими и зарубежными институциями. За его плечами более двух десятков выставочных проектов как в России, так и за рубежом. Сейчас в сфере его интересов не только выставочная деятельность, но и помощь молодым художникам, включающая кураторскую поддержку и продвижение.

В чем главная миссия фонда «Артсолус»?

До выставки «Энди Уорхол и русское искусство», которая продолжает работу в Петербурге, моя основная деятельность была связана с выставочными проектами фонда «Связь времен». Сначала на основе уникальной коллекции Фаберже, в дальнейшем — выставки Музея Фаберже, как в самом музее, так и масштабные экспозиции в Центральном Манеже в Москве («Viva la vida. Фрида Кало и Диего Ривера», «Сальвадор Дали. Магическое искусство»).

А фонд «Артсолус» последние десять лет занимался продвижением современного искусства и поддержкой молодых художников. Это были небольшие проекты в рамках биеннале, а также коллаборации с зарубежными художниками и обменные выставки.

В какой-то момент мы поняли, что существует потребность в крупных проектах, в которых можно представить русское современное искусство в контексте общемировых художественных процессов. Так родился первый большой проект «Энди Уорхол и русское искусство», и мы намерены следовать этому вектору.

В качестве поддержки современного российского искусства планируете ли вы делать проекты за рубежом?

К сожалению, в современных реалиях международные выставки даются очень тяжело, что закономерно и естественно. Но такие мысли есть. Я не могу сказать, что русское искусство в большой степени востребовано за рубежом, однако интерес к нему существует. Наша задача — продвигать его по всем направлениям. Но сейчас наши основные планы связаны с выставочными проектами в России. Не только в Москве и Петербурге, но и в регионах. Есть замечательные музеи, где всячески поддерживают такого рода проекты, и, конечно, мы хотели бы показать там выставку, которая в эти дни проходит в Петербурге. Мы ведем переговоры, в частности, с Казанью. Параллельно разрабатываем другие выставки, в том числе с известными именами, которые будут востребованы в России и тоже выстроены в контексте современного русского искусства. Они дадут возможность привлечь молодежь и станут дополнительным импульсом для молодых художников.

Какую поддержку, помимо выставок, в перспективе может предоставлять фонд? Сейчас появляется все больше премий для молодых художников. У вас есть такое в планах?

Пока мы далеки от этого. Но основная задача фонда — именно поддержка молодых художников, прежде всего в форме выставочных проектов. Мы популяризируем современное русское искусство через выставки. Фонд получает множество откликов на выставку Уорхола в Петербурге, и в первую очередь на ее русскую составляющую. Никто не остается безразличным, и это главное.

Основной успех, на мой взгляд, именно в этом: люди уходят с пониманием, уверенностью, с каким-то своим мнением о том, что собой представляет современное русское искусство. Поиск параллелей можно продолжить на фоне других больших имен, художников, что у всех на слуху и добились многого в контексте медийного пространства: Джефф Кунс, Рой Лихтенштейн, Такаси Мураками.

Говоря о наших молодых художниках, какие имена вы бы назвали в первую очередь?

У нас очень много художников, достойных самого пристального внимания. Разумеется, не все они представлены на нашей выставке в Петербурге. Есть и другие мастера, чьи произведения гармонично влились бы в экспозицию. Но невозможно объять необъятное. Мне нравится, что русский художник вкладывает в свое искусство не только мастерство, но и концепцию и идеологию. Наши художники не работают на конвейер — они трудятся для того, чтобы представить свое послание миру — вот этот piece of art, вызывающий эмоции, заставляющий задуматься. Вот это для меня и есть русское искусство. Я не готов называть конкретные имена, дабы не обидеть других достойных художников. Это большой список.

У фонда уже есть своя коллекция?

Пока как таковой коллекции нет, но часть работ, которые создавались для выставки «Энди Уорхол и русское искусство», останется в фонде. Мы планируем использовать эти произведения в других выставочных проектах, на других площадках.

«Севкабель порт», Санкт-Петербург
«Энди Уорхол и русское искусство»
До 24 октября