Мастерские: художникам не стоит ждать милостей

Художникам обычно многого не хватает для счастья, причем каждому чего-то своего. Но есть одна тема, которая не оставляет равнодушным буквально никого из тех, кто выбрал искусство своей профессией. Мастерская, студия, воркшоп — на какой манер ни называй личное творческое пространство, суть дела не меняется: без этого пространства жизнь любого художника представляется не просто ущербной, а практически невыносимой. Собственный уголок, хотя бы минимально приспособленный для работы над холстом, видеопроектом или инсталляцией, относится к числу «основных средств производства» в сфере искусства. И именно с обретением такого уголка связаны, как правило, серьезные проблемы у множества авторов.

Причина трудностей понятна: рынок недвижимости никак не учитывает специфику творческих занятий — проще говоря, не предлагает льгот и скидок художникам, чье существование довольно затейливым образом сопряжено с миром товарно-денежных отношений. Возникает что-то вроде замкнутого круга: для достижения материального успеха требуются годы и годы интенсивного труда при переменчивой конъюнктуре, а чтобы создать приемлемые условия для этого труда, необходим надежный источник доходов, наличием которого лишь очень немногие могут похвастать. Интернациональная мода на сквоты (примеры самовольного вселения художников в пустующие здания встречались и в России перестроечного периода) давно ушла в прошлое: городские администрации по всему миру оградили себя от этого явления законодательно. Зато появилось немало легальных возможностей для получения постоянной или временной студии на нерыночных условиях — тут государственные инициативы нередко комбинируются с частными. Увы, не у нас.

В России едва ли не единственной структурой, системно распределяющей заветные квадратные метры для творческих нужд, остается Союз художников. Схема предоставления мастерских членам союза не претерпела существенных изменений с советских времен, но работает достаточно уверенно, даже в Москве, где буквально все, казалось бы, направлено на извлечение прибыли. По словам Егора Плотникова, члена правления Товарищества живописцев Московского союза художников, площади выделяются на весьма выгодных условиях. «Художники платят лишь за «коммуналку» плюс небольшой сбор, идущий на оплату труда технического штата МСХ. Не существует даже договоров аренды, есть лишь соглашение о пользовании помещением для творческой работы. Если пункты этого соглашения нарушаются, союз имеет право аннулировать договоренность», — рассказывает он.

Правда, реализовать свое право на мастерскую не так-то просто: очередей на их получение никто не отменял. «Сначала надо попасть в так называемый твердый список, то есть встать в очередь, — объяснил Егор Плотников. — Вопросами распределения ведают жилищные комиссии, они имеются в каждой секции. Это выборные органы, туда на общественных началах входят сами художники, а не сотрудники хозяйственных служб или бухгалтерии. Подав заявление на мастерскую, художник должен подкрепить свое формальное право еще и свидетельствами активного участия в творческой жизни союза. Пассивное ожидание может затянуться на годы и даже десятилетия. Нередки случаи, когда состоящие в «твердом списке» сами подыскивают для себя варианты. Кстати, сегодняшний МСХ с охотой идет навстречу молодым художникам. Когда освобождается очередная мастерская, то, к примеру, из двух возможных претендентов выбор часто падает на менее заслуженного. Бывает даже, что интересного и перспективного молодого художника «ведут» буквально со студенческой скамьи — он быстро вступает в МСХ, и мастерская ему тоже достается быстро, если у него стесненные условия для работы. Причем такая поддержка не зависит от того, в какой манере работает автор и кто у него был в педагогах. Союзу важен приток свежих сил».

Многим памятны скандальные ситуации 1990-х годов, когда на мастерские, принадлежащие Московскому союзу художников, активно покушались частные предприниматели, норовившие с помощью юридических уловок выселить членов союза из занимаемых ими помещений. Сейчас эту проблему можно считать решенной: статус мастерских защищен довольно надежно. Егор Плотников так описывает нынешнее положение вещей: «Часть помещений принадлежит городу Москве и, как правило, относится к нежилому фонду. Это разного рода подвалы, чердаки, пристройки, технические этажи. Сюда же могут относиться и квартиры в жилых домах, которые по каким-то причинам мало годятся для проживания, например затенены сверх нормы. Такие помещения переданы городом в безвозмездное пользование Московскому союзу художников, этот указ был подписан еще Юрием Лужковым. Речь шла о сроке в 25 лет. А другая часть мастерских находится в собственности союза. Сюда входят и кооперативные мастерские, которые строились под эгидой МСХ, и те помещения, которые переводились когда-то в ведение союза. Этот фонд тоже довольно велик».

Картина вырисовывается вроде бы оптимистическая, но стоит напомнить, что эта ситуация касается только членов МСХ, а ими спектр столичной «художественной общественности» отнюдь не исчерпывается. Кто-то не желает вступать в союз по принципиальным соображениям, а приезжих туда попросту не примут из-за отсутствия прописки. Выход из положения мог бы найтись в сфере частных инициатив, но у нас они все еще остаются большой редкостью.

Почти исключительный случай — маленький студийный кластер на территории Центра современного искусства «Винзавод». О нем рассказывает Софья Троценко, президент Фонда поддержки современного искусства «Винзавод»: «Поначалу в этом проекте участвовали галереи, арендовавшие студии для сво-
их художников, но со временем по разным причинам они отказались от этой идеи. Хотя я убеждена, что для арт-процесса важно, чтобы именно галереи поддерживали своих авторов, но в России эта форма сотрудничества галерей и художников попрежнему не очень развита. Так что в ЦСИ «Винзавод» остались лишь студии, безвозмездно предоставленные нашим фондом. Мы рассматриваем такую практику как институциональную поддержку. Здесь работают авторы, «исторически» связанные с центром: например, Олег Кулик получил студию после работы над проектом Верю!. Однако ситуация постепенно меняется. Скажем, Евгению Антуфьеву студия досталась как лауреату молодежной Премии Кандинского. С будущего года мы вообще планируем ввести систему грантовой поддержки на регулярной основе, собираемся бесплатно предоставлять студию на год победителю молодежной номинации этого конкурса. Склоняемся именно к Премии Кандинского, поскольку для нас определенное значение имеет ее негосударственный статус». Когда не хватает вариантов с постоянным пристанищем, помочь могут и временные меры. Все чаще в России, вслед за западными странами, говорят об арт-резиденциях. И не только говорят: есть и наглядные примеры. Скажем, собственную арт-резиденцию площадью 50 м2 поочередно предоставляет художникам Центр творческих индустрий «Пrоект_Fабrика», сейчас здесь обитает Виктор Скерсис. Существует арт-резиденция в Кронштадте, ею владеет петербургский филиал Государственного центра современного искусства. Возможно, осенью появятся арт-резиденции в одном из корпусов Провиантских складов, то есть на территории Музея Москвы (подробнее о музее см. на стр. 9). Впрочем, растущая популярность этого формата не означает, что наблюдается пышный расцвет на благостном, безмятежном фоне.

Каждое подобное начинание сопряжено со своими трудностями, например с теми, о которых говорит Ирина Николаева, основатель творческой усадьбы «Гуслицы» в Подмосковье: «Мы открылись в июле прошлого года и с самого начала подразумевали, что в Гуслицах обязательно будут арт-резиденции. На первых порах приглашали сюда пожить и поработать тех, кого рекомендовали наши единомышленники, то есть действовали по схеме «друзья друзей». У нас гостили уже многие художники — и российские, и зарубежные. Но в ближайшее время собираемся изменить принцип приглашения: будем применять более объективный подход. Сейчас создается кураторский совет Гуслиц, в который войдут значимые фигуры в мире искусства — упомяну хотя бы Андрея Бартенева, Олега Кулика, Дмитрия Цветкова. Этот совет будет рассматривать предлагаемые проекты и принимать решения о том, кого звать в арт-резиденцию. Мы сейчас готовы принять до 60 человек, причем не только художников, но и театральных деятелей, в частности приверженцев современной хореографии. Хочется, чтобы наша усадьба была не только территорией для работы, но и местом для встреч творческих людей, которые в повседневной жизни редко пересекаются. Но, конечно, все намерения и планы требуют учета реальности. Скажем, до последнего времени наши гости жили в арт-резиденции бесплатно — теперь же придется подумать об условиях, на которых будем принимать гостей. Я ведь обычный, среднего звена предприниматель, не олигарх, так что лишними деньгами не располагаю. К тому же, ситуация с Гуслицами не предполагает включенности в арт-бизнес, это некоммерческая затея».

Понятно, что отдельно взятая арт-резиденция не способна решить «жилищных проблем» даже одного художника, ведь речь в любом случае идет о временном пребывании. Но если возникает институциональная сеть, то растут и суммарные возможности. До идеала далеко, и все же ситуация не без проблесков надежды.