Музей Мосула восстанавливается после разрушений

Недавний визит папы римского Франциска в Мосул — самый многонациональный город Ирака с мусульманским, христианским, иудей­ским и езидским сообществами — напомнил о том, как «Исламское государство» (ИГ, ранее ИГИЛ, террористическая организация, запрещенная в России) прицельно атаковало здесь религиозный плюрализм. На протяжении трех лет оккупации фундаменталисты стремились установить на этой территории абсолютный контроль.

Ко времени освобождения Мосула правительственными войсками в июле 2017 года большая часть артефактов из Мосульского музея культур была уничтожена или похищена. Вскоре был запущен международный проект по спасению оставшихся экспонатов, который координируют специалисты из Смитсоновского института, Лувра, Государственного комитета по делам древностей и наследия Ирака, а также Международного альянса по защите наследия в зонах конфликтов («Алиф»), выделившего финансирование в размере $1,3 млн. Сейчас начинается реконструкция здания музея, возведенного в 1970-х годах.

«Произошедшее здесь — настоящий кошмар для музейщиков, — говорит Арьян Тома, глава отдела ближневосточных древностей Лувра, которая работает над этим проектом с самого начала. — У них было практически все: взрывы, намеренное уничтожение, а потом еще и те же самые проблемы, с которыми столкнулся весь мир».

Принципы ИГ запрещают любые фигуративные изображения, доисламские артефакты и свидетельства существования предшествовавших цивилизаций, так что его приверженцы активно уничтожали подобные объекты. 

Они превратили в руины выдающиеся ассирийские крылатые скульптуры из коллекции музея, созданные за 2,5 тыс. лет до н.э., и отбойными молотками прошлись по статуям и стелам с клинописью. От 25 тыс. сожженных книг и рукописей осталась лишь куча пепла, которую один из приглашенных специалистов, Ричард Керин из Смитсоновского института, сравнил с серой слякотью. Другие же объекты, например два ассирийских фриза, намеренно вывезли, чтобы выставить на продажу на черном рынке. В здании музея располагалось также налоговое управление, и документы были разбросаны по полу вперемешку с мусором. «Мне советовали отнестись к этому как к месту преступления, — рассказывает Керин. — Я никогда не видел ничего подобного. Вы просовываете руку в дыру и не знаете, не окажется ли внутри каких-нибудь боеприпасов».

Участники проекта начали с базовых задач. Они снова вставили дверные замки, восстановили окна и световые люки. Там, где боевики ИГ взорвали резную ассирийскую плиту, образовалась огромная воронка, поэтому пол укрепили строительными лесами. Из-за ошибок в конструкции более поздних пристроек к музею подвал затопило, и оттуда пришлось выкачивать воду.

«Затем мы приступили к работе с разрушенными древностями из ассирийской галереи», — говорит археолог Зайед Гази Саадалла, ставший директором музея в 2017 году. После того как поврежденные артефакты были собраны, их задокументировали и поместили в хранилище в ожидании реставрации. Эти работы пройдут в здании, построенном на другом берегу реки, в Ниневии, менее уязвимом для нападения. Там же будут обучать местных музейщиков. Сначала занятия с ними были очными и проходили в Париже, но из-за пандемии их пришлось перевести в удаленный формат.

Всемирный фонд памятников присоединился к проекту в октябре минувшего года и теперь делится опытом в области инженерного дела и строительства. «Алиф» финансирует архитектурное планирование и дизайн реконструируемого здания, которое должно открыться примерно через три года.

Работы в музее — один из многочисленных восстановительных проектов в городе. «Алиф» также руководит реставрацией дома Тутунджи — купеческого особняка XIX века, построенного в период, когда территория находилась под контролем Османской империи, и монументальных ворот Машки в Ниневии на противоположном берегу реки Тигр, реконструированных в 1970-е. Одновременно Объединенные Арабские Эмираты финансируют осуществляемое совместно с ЮНЕСКО и другими партнерами восстановление Большой мечети Нур ад-Дина XII века, наклонный минарет которой является одним из символов Мосула, а также церкви Ат-Тахира XIX века в Старом городе, от которой остался только разбомбленный каркас.

Но, несмотря на бурную активность, сетует Зайед Гази Саадалла, «усилия по восстановлению Мосула несоразмерны масштабам разрушений». Жители постепенно возвращаются, но рабочих мест здесь мало, а страх, что ИГ вновь захватит город, по-прежнему силен. 

«Музей Мосула — лишь один из проектов, к работе над которым будут привлекать местное население. Нужно восстанавливать не только музей, но и весь город», — говорит директор. И добавляет, что сотрудников музея будут в числе прочего обучать составлению образовательных и общественных программ — это ключевой элемент той социальной миссии, какой ее видит его руководство.