Герои выставки «Охотники за искусством» — 14 человек самых разных профессий, которые в условиях СССР умудрились собрать картины, сегодня стоящие миллионы долларов. Основной упор здесь именно на личностях этих людей: кем они являлись по характеру и профессии, было ли коллекционирование для них хобби, «бизнесом» или одержимостью, рисковали ли они, делая покупки, или же имели «индульгенцию» от властей.
Что касается реальных экспонентов — современных коллекционеров, предоставивших в 2021 году картины на выставку, то их гораздо меньше. Точное число не узнать: некоторые предметы выставлены на условиях анонимности. Впрочем, в основном это произведения из двух коллекций — петербургской KGallery и московского собрания Валерия Дудакова и Марины Кашуро. Именно в их руки стеклось большинство из представленных картин, принадлежавших столь разным людям. Это заставляет задуматься о том, что происходит с собранием после того, как коллекционер умирает, и влияла ли на развитие событий ненормальность отношения к коллекционированию в СССР.
Судьбы «охотников за искусством» и их собраний в большинстве случаев складывались довольно типично для капиталистического общества в случае, если нет завещания. После смерти коллекционера — отца семейства его вдова и дети распродавали наследство по частям.
На скорость продажи иногда влияло отношение семейства к мании покойного. Если они ее ненавидели, то коллекцию могли продать за копейки в считаные дни после похорон, лишь бы поскорее от нее избавиться (одна вдова в первую очередь продала игривого Сомова, которым была увешана супружеская спальня). О таких семейных ситуациях другие коллекционеры знали и подстерегали, ловя момент, для пополнения своих собраний. На темп рассеивания коллекции (и жестокость дележа) влияло и количество наследников. Например, в случаях с собраниями экономиста Якова Рубинштейна и его сына, а также врача Александра Мясникова-старшего наследство пришлось делить долями со сложными дробями между огромным количеством вдов, детей и внуков от разных жен.
Вдовы и дети из семей другого типа спокойно хранят коллекцию, продавая отдельные вещи лишь в случае крайней необходимости. Особенно помогает подобному хранению без излишнего распыления, с мудрыми продажами, если кто-то успел жениться на искусствоведке. До появления в России профессии арт-консультанта — вообще замечательный вариант! Обмануть такую вдову покупателю удается редко.
Наконец, некоторые собиратели смогли передать любовь к коллекционированию по наследству. Так, внук кинорежиссера Соломона Шустера Валентин Шустер сегодня тоже выступает как коллекционер, пытаясь развивать коллекцию деда. А вот уникальный случай — коллекция физика Ильи Палеева, который скончался в 1970 году, после чего его вдова и сын приняли решение законсервировать собрание, и теперь это единственный сохранившийся пример «ленинградской профессорской коллекции». Сын, Владимир Палеев, отцовскую коллекцию бережет, выставляет ее и издает каталоги.
Еще один способ распорядиться собранием — музеефикация. Причем советский вариант передачи картин в музей сильно отличался от западного. Уролог Арам Абрамян заставил ереванские власти создать государственный музей его имени, куда передал большую часть собрания — и долго распоряжался его развеской, гоняя директора и других сотрудников. Несколько работ, правда, он оставил себе в московской квартире, чтобы любоваться в старости, — именно из их числа картины, представленные на выставке. Другой пример превращения частной коллекции в госсобственность — история с Феликсом Вишневским, который основал музей Василия Тропинина, подарил Москве (не без давления со стороны государства) свое собрание русского искусства XVIII—XIX веков и особняк в центре города (на выставке вещей оттуда нет, так как ХХ век он не собирал).
Учрежденный в 1994 году при Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина Музей личных коллекций стал местом, куда жертвовали собрания советские коллекционеры. Но ленинградский механик Иосиф Эзрах незадолго до смерти передал почти всё в музей-заповедник «Петергоф». С 2002 года там есть филиал под названием «Музей коллекционеров», где представлены собрания Эзраха и других жертвователей. Трогательно, что показанные в Музее русского импрессионизма картины Эзраха тоже из тех, с которыми он так и не нашел сил расстаться.
Но для понимания процессов, происходивших на советском рынке искусства, важен не только человеческий фактор, но и законотворчество. Значительную часть каталога выставки составила подробная «Хроника событий», перечисляющая все, что влияло на частное коллекционирование в СССР. Куратор выставки и составитель хроники Анастасия Винокурова рассказывает: «Мне хотелось создать эту летопись, чтобы показать, что происходило с институтом собирательства после 1917 года, когда частная собственность фактически была отменена. Хроника включает все законопроекты, которые коснулись коллекционеров искусства (начиная с Декрета о земле), историю музеефикации частных собраний. Также туда включена информация об аукционах, работавших в советское время (в эпоху нэпа), крупнейших продажах предметов за границу. Хроника показывает, как до войны сокращался и постепенно уходил в подполье рынок искусства. В ней перечислены крупные судебные дела над коллекционерами, учреждение в органах милиции и государственной безопасности антикварных отделов. Ближе к развалу СССР среди событий — основание и начало активной выставочной деятельности Клуба коллекционеров. Датой окончания выбран 1992 год, когда в Москве состоялся первый аукцион искусства — „Альфа-Арт“, то есть начало расцвета рынка».
Музей русского импрессионизма
«Охотники за искусством»
До 29 августа
